Сделано в Японии - [15]

— Надо бы, но у меня ни ордера, ни разрешения — ничего. Надо всю машину запускать.

— Сами будем шарить?

— Да нехорошо как-то, — замялся превратившийся вдруг в великого скромника Ивахара и мотнул головой назад, в сторону невидимого Титова. Ему явно нужно было мое столичное благословение, медлить с которым, на мой практический взгляд, не стоило. Титов пока производил впечатление адекватного человека, не стремящегося злоупотреблять обращениями к адвокатам и дипломатическим работникам, а у нас с Ивахарой имелся в руках надежный инструмент отпугивания его от официальных звонков в свое генконсульство в Саппоро или в отарскую агентскую фирму — разрешение или, если заартачится, запрет на выход из порта.

— Пока к прокурору пока туда, пока сюда — день закончится, Ивахара-сан…

— Ну давайте так, слегка глянем, — согласился покладистый Ивахара, и в глазах его весело забегали серебристые ртутные шарики. Он обернулся в коридор: — Титов-сан, вы не возражаете, если мы при вас осмотрим личные вещи Ищенко?

— Не возражаю, — раздалось из кислой темноты.

— Тогда вы тоже сюда пройдите, чтобы все было при вас.

Титов нехотя откликнулся на приглашение, после чего в каюте стало еще теснее.

— Здесь кто еще с Ищенко живет? — спросил Ивахара.

— Здесь Козлов Виктор, — Титов указал на верхнюю койку над постелью Ищенко, — а здесь — Саша Скляров и Веня Добренко.

— Где они сейчас?

— На пирсе, шины грузят.

— Хорошо. Вы знаете, где личные вещи Ищенко?

— Вот эти две сумки, по-моему — Титов пнул ногой под ишенковскую. койку — Достать?

— Если можно, — попросил Ивахара.

Титов крякнул, нагнулся, попутно задев своим крепким задом и меня, и Ивахару вытянул из — под койки две полупустые клеенчатые клетчатые сумки, в которых сахалинско-хабаровские челноки привозят из Китая грошовые шмотки для перепродажи, и плюхнул их на постель.

— Откройте, пожалуйста! — кивнул на сумки Ивахара.

Титов прожужжал молнией первой сумки, взял ее за бока и вывалил содержимое на не внушающее гигиенического доверия одеяло. И весьма примечательным, надо сказать, оказалось это содержимое. Вместо ожидаемых застиранных до потери изначального цвета и прочности носков и трусов полукустарного китайского производства, вместо вечно влажных серых полотенец, вместо запиленных до безобразия аудиокассет с записями каких-нибудь «Блестящих» или «Любэ», то есть вместо того, что обычно предстает перед нашими взорами при досмотре барахла провинившегося российского морячка — рыбачка, на осиротевшей нынешней ночью койке выросла куча довольно оригинального состава. Мы увидели бесформенную гору; в которой были легко различимы пять массивных автомобильных магнитол с проигрывателями для компакт — дисков, около двух десятков самих дисков, три жидкокристаллических дисплея от автомобильных навигационных систем, около десяти сотовых телефонов, столько же початых пачек сигарет различных марок, две женские косметички и прочее барахло, которое логичнее смотрелось бы в салоне семейного автомобиля, нежели на пропахшей табаком и рыбой рыбацкой постели.

Мы с Ивахарой понимающе переглянулись и одновременно посмотрели на Титова. Тот с некоторым удивлением разглядывал содержимое купеческой сумки своего покойного подчиненного и покачивал головой в такт расшатывающим судно волнам.

— Вам что-нибудь из этого знакомо, Титов-сан? — стараясь быть как можно более дружелюбным, спросил Ивахара.

— В каком смысле знакомо? Знаю ли я, что вот это такое? — Титов нагнулся к куче, взял одну из магнитол и подбросил ее на ладони.

— Нет, — отрезал категоричный Ивахара. — Вы знали, что в багаже у Ищенко находились эти вещи?

— Нет, конечно. — Титов бросил магнитолу обратно. — Почему я должен это знать?

— Ну он же ваш моряк, то есть рыбак.

— Я не имею привычки шарить по сумкам своих ребят!

— Где Ищенко сел на судно?

— Как где? В Корсакове, разумеется!

— Вместе со всеми?

— Само собой, вместе со всеми.

— Эти сумки у него были с собой?

— Понятия не имею! Я свой экипаж не досматриваю! Были, наверное. Сумки его, он обычно с ними плавает.

— Хорошо — хорошо, это мы с нашими таможенниками обсудим.

— Как вы считаете, откуда у Ищенко эти вещи?

— А вы сами-то как считаете? — вздохнул Ивахара и открыл вторую сумку В ней автомобильных аксессуаров не оказалось, а были как раз все те носки, трусы и полотенца, которые предполагались в первой. — Ну хорошо, мы к этому еще вернемся. Пока же я попрошу в каюту никого не впускать. Сейчас наши сотрудники проведут изъятие всех личных вещей Ищенко, а вас мы попросим проехать с нами в управление для официального опознания тела.

— А это обязательно? — заворчал Титов.

— Увы, обязательно, — похоронил его надежды на последний свободный вечер на гостеприимной отарской земле Ивахара.

Мы по очереди выползли из каюты наверх. Ивахара приказал своему лейтенанту остаться у входа в каюту Ищенко, а сам стал связываться по мобильному телефону с управлением и прокуратурой. Я же оказался на время предоставленным самому себе и решил воспользоваться этим временем как можно более плодотворно. Я прошлепал по неспокойной палубе к кидальщикам-ловильщикам шин и спросил у крайнего: