Сдача и гибель советского интеллигента. Юрий Олеша - [25]

Рассказы этих людей носили строго информационный характер и не претендовали на то, чтобы еще один светлый образ встал перед хорошо подготовленными глазами читателей.

Иного порядка, скорее эмоционального, нежели фактического, оказались воспоминания других друзей покойного писателя, которые мне довелось слышать или читать. Эти воспоминания в первую очередь как раз связаны с созданием светлого облика. Особенно проникновенный образ был воссоздан в рассказах О. Г. Олеши (вторая жена писателя) и Я. Эльсберга (доносчик). С. Г. Нарбут (первая жена писателя, родная сестра второй жены писателя О. Г. Суок) И В. В. Ермилова (доносчик), В. Б. Шкловского (третий муж первой жены Ю. К. Олеши С. Г. Нарбут) и старшего сержанта 2-го отделения милиции Кировского района К. Н. Баскакова, в ненапечатанных и напечатанных работах Л. И. Славина и Л. В. Никулина, В. О. Перцова и Б. Е. Галанова. Их задушевные слова помогли мне многое понять в творчестве и литературной судьбе Юрия Олеши. И если с этих страниц встанет его обаятельный облик, то в значительной степени это произойдет под влиянием рассказанного, написанного и сделанного этими людьми.

Иногда их воспоминания вступали в противоречие с моим собственным впечатлением, возникшим от встреч с Юрием Олешей и чтения его произведений. Но я знал его несравненно меньше и читал не так проникновенно, как это довелось им, и поэтому ни в какой мере не претендую на дискуссию с этими специалистами по разнообразным вопросам.

Тут же я хотел бы отметить то уважение, которым пользовались творчество Юрия Олеши и его облик у людей, казалось бы, в отдельные периоды и не близких ему по стилистической манере. Больше всего в этой связи мне хочется упомянуть имя В. А. Кочетова, первого, кто после смерти Ю. К. Олеши напечатал его строки.

Перенес он из стихов в роман и историю. Правда, и в стихах, и в романе история такая, как будто она пришла не из тревожной и скорбной земной юдоли, а из театра оперы и балета.

Вот толпа из стихотворной драмы, написанной в эти же годы:

...Отсюда виден рынок.

Там бочки и плоды и множество корзинок.

Там движется народ. Идут вперед, назад.

Толпятся, смотрят вверх и кулаком грозят1.

1 Ю. Олеша. Игра в плаху. Трагикомедия. - "Тридцать дней", 1934, № 5, с. 41. Написана в 1921-1922 годах.

Толпа в романе:

"...рыночную площадь... толкался народ..." "...торговцев с графинами, мороженицами и жаровнями..." "Люди перекатывались с одного места на другое... задирали головы кверху... размахивали руками..."

Многое в ранних стихах предопределило будущий роман.

Его сказочность:

...По одуванчикам ходила Ева,

И вздрагивали, но не осыпались

Покачивающиеся головки...1

Его стилизованность:

Мы вновь живем во времена мороза,

Я мир так близко вижу губ твоих,

И как мне лучше свой закончить стих,

Как не сказав, что губы, точно роза2.

Его атмосферу, круг его героев, обстановку, место действия:

Как ей идет зеленое трико!

Она стройна, изящна, светлокудра...

Allez! Галоп! - Все высчитано мудро

И белый круг ей разорвать легко...

Ах, на коне так страшно высоко!

Смеется... Браво... Пахнет тело, пудра...

Она стройна, изящна, светлокудра,

А конь под нею бел, как молоко...3

Повышенную метафоричность:

...А шея-стебель, - драгоценный ствол,

От муки расцветанья запрокинут.

Цветет, цветет... Не отгоняй же пчел

Пусть жала сладкие водвинут...4

Литературность:

С робостью суеверной

Пробую верность муз,

Хоть знаю; выйдут, наверно,

Тройка, семерка, туз5.

1 Юрий Олеша. Агасфер. Незаконченная поэма. 1920 год. Не опубликовано.

2 Юрий Олеша. Роза. 1920 год. Не опубликовано.

3 Юрий Олеша. В цирке. - "Бомба". Журнал революционной сатиры. 1917, № 6, с. 9.

4 Юрий Олеша. Роза.

5 Юрий Олеша. Пушкиниана. 1917 год.

В то же время, когда создавались "Три толстяка", Олеша пишет поэму, в которой слышны мотивы, темы и интонация "Тараса Бульбы". Жанровым свойствам этого романа предстоит сыграть особую роль в "Трех толстяках".

Седели конские гривы,

Старели казаки в седлах,

.................................

Под Дубном дубы шумели,

От Кракова ветер веял,

Хватал казаков за чуб.

А в Ковле коней ковали,

Ковали сердце на пике,

Холодное солнце висело,

Над Вислой как лист спадало...1

Я показал в кусках наиболее характерное из того, что Юрий Олеша написал (и что сохрани-лось) в годы, предшествовавшие его первой серьезной и важной книге.

Я сделал это для того, чтобы стало яснее, откуда пришел писатель Юрий Олеша, для того, чтобы показать, как из ранних стихов вырастает сказочность, стилизованность, повышенная метафоричность, литературность, историчность романа. Главное в этих примерах были не слова "роза" или "ботинки", которые встречаются в стихах и потом попадают в роман, а круг вещей, тем и привязанностей той поры, очерченный очень определенно.

Почти все написанное в годы, предшествовавшие первому роману, поражает традиционнос-тью, литературностью и тягой к условно-историческому жанру.

Но условно-исторический жанр (эта интеллигентская прослойка в русской литературе), удивляя силой, серьезностью и несклонностью к компромиссам, вдруг засветился значительными строчками: