Счастливый ребенок. Универсальные правила - [38]

Единственное, что ему точно понятно в ситуации «показательного отчитывания», – это то, что родитель недоволен. И потому вполне естественно, что ребенок «не согласен», только он не согласен не с теорией, а с тем, что родитель вдруг дал «свечку» по непонятным ему – ребенку – причинам. Вот он и хочет куда-нибудь отползти, дождаться, пока буря уляжется.

Родители меньше всего прощают своим детям те пороки, которые они сами им привили.

Фридрих Шиллер

Нам трудно представить, как думает ребенок. Точнее, как он додумывает мир. Когда-то люди не знали, что Земля круглая, и считали ее плоской, думали, что у нее есть край – «там, на краю света». Все это из области додуманного. Ребенок живет в этой области. Он знает так мало, что остальное ему приходится элементарно додумывать.

Когда же мы начинаем рассказывать ему о чем-то, что находится за этим «краем», он теряет всякий интерес, а если и слушает, то «понимает» как-то очень по-своему. Для него все это сродни конструкции – «там чудеса, там леший бродит». Отсутствие соответствующего опыта делает его размышления фантастическими.

Вот почему физику, например, в школе не преподают с третьего класса – это бессмысленно. Хотя, казалось бы, самое время: чтобы дети разобрались в особенностях «земного тяготения» и перестали носиться по школьным коридорам, подвергая свою жизнь риску величиной в ньютоновскую «джи» (гравитационную постоянную).

Привычка всего прочнее, когда берет начало в юных годах; это называем мы воспитанием, которое есть, в сущности, не что иное, как рано сложившиеся привычки.

Фрэнсис Бэкон

Но нет, преподаватели не торопятся. Есть ли этому научное объяснение? Разумеется! Только к десяти-одиннадцати годам ребенок начинает разбираться не только в массах и объемах (колбаски и шарики), но еще и в таких «переменных», как время и скорость. Он научается пользоваться измерительным прибором под названием «эталон», а главное – начинает понимать, в чем смысл этого «эталона».

Впрочем, он еще вполне может ошибиться в решении знаменитой задачки: «Что станет с уровнем кофе в стакане, если сахар в нем растворится?» Так или иначе, но прогресс налицо: ребенок в целом обретает способность видеть взаимосвязи между объектами, упорядочивать предметы в пространстве, решать проблемы перспективы и простые физические задачи.

Раньше ему нужна была наглядность – или конкретные яблоки сосчитать, или, на худой конец, «поезд выехал из пункта А в пункт Б со скоростью…», а к одиннадцати годам он осваивается с использованием абстрактных формул. Ребенок начинает постепенно понимать, почему мы делим «расстояние» на «скорость», а также получаем в ответе не целое число, а какую-то странную историю «после запятой».

Полагаю, моему читателю не так уж интересен тот факт, что к одиннадцати годам ребенок достигает такого уровня развития, что уже вполне может понять, хотя бы и всамом общем приближении, сущность абстрактной формулы. Но смотрите шире! Если ребенок научился пользоваться элементарной алгебраической формулой, это значит, что он научился экстраполировать общие правила на частные случаи.

Конечно, он делает это еще не слишком ловко и, предпочитая жить по старинке, не слишком часто. Но теперь у родителей наступила счастливая пора – они могут заняться педагогикой в том виде, в котором они себе это представляли, когда их ребенок только обнаружился во чреве матери!

Те пространные объяснения «законов жизни», которыми родители обычно пичкают своего ребенка начиная с месячного возраста, в принципе и при хорошей «артподготовке» могут быть им по-настоящему поняты только в возрасте одиннадцати лет. Он не только послушает их с умным видом, но даже, возможно, и применит в своей жизни. Если, конечно, родители так преподнесут ребенку эти свои знания о жизни, что он захочет этим правилам следовать. Тут многое, знаете ли, зависит от формы подачи.

Очень важно, чтобы главные вещи в своей жизни ваш ребенок услышал именно в этом возрасте – в десять, в одиннадцать лет. А многие родители к этому времени уже выдыхаются. На протяжении первого десятилетия они безуспешно рассказывают своему ребенку, как нужно жить и почему это правильно, хотя он еще не в силах понять эту премудрость.

Когда же это действительно пора говорить, педагогический задор родителей уже, как правило, находится ниже плинтуса. Они не верят ни в себя как в талантливых учителей, ни в ребенка как в талантливого ученика. Дело пущено на самотек, а в результате ребенок услышит «главные вещи» там, где он их услышит. Подчас получается, что эти главные вещи он воспринимает от людей, которые в ряде случаев не говорят ему ничего хорошего, и «главным» для ребенка становится совсем не то, что хотелось бы.

Так, может, поберечь педагогическое красноречие до этого момента? Рассказывать, конечно, можно и раньше, но вот ждать понимания раньше одиннадцати лет – это наивно и неправильно.

Не видишь?.. Мы думаем!

Если ребенку меньше десяти лет, психотерапевт думает не столько о том, как «лечить» самого ребенка, сколько о том, что сказать родителям. В этом возрасте ребенок все еще живет в предлагаемых обстоятельствах, а эти «обстоятельства» – и есть его родители. Именно они по большей части и создают то «электромагнитное поле», в котором, как электрон, двигается ребенок.