Счастливый остров - [72]

Глава 11 Деньги в море

В обширной романтико-сентиментальной литературе о Полинезии атоллы Туамоту называются Жемчужными островами. Это название, бесспорно, было оправдано лет сто тому назад, но в наши дни оно не более верно, чем если бы, скажем, Швецию по-прежнему величали Янтарной страной. Давно прошли те времена, когда ныряльщик был недоволен, если на каждый десяток раковин не находил по меньшей мере одну-две крупные жемчужины. Теперь такое сокровище попадается редко. Дело в том, что раковины стали добывать главным образом из-за перламутра, и жемчужины просто не успевают развиться. Торговля перламутром неизмеримо выросла за последние годы, зато туамотуанский жемчуг почти совершенно исчез с рынка.

Впрочем, даже несколько более скромное, но вполне удовлетворяющее романтиков название «Перламутровые острова» тоже утратило свою меткость. На большинстве атоллов Туамоту очень мало, а то и вовсе нет раковин; лишь на пяти-шести островах из семидесяти восьми они попадаются в таком количестве, что есть смысл нырять за ними. Столь неравномерное распределение объясняется тем, что жемчужницы — своеобразные и очень чувствительные организмы, могущие жить и развиваться только в идеальных условиях, а их можно встретить далеко не везде. Пожалуй, это легче всего понять, если проследить за развитием жемчужной раковины.

В отличие от зародыша устрицы личинки жемчужницы не развиваются в материнском теле, а свободно плавают в воде. Длиной всего в один миллиметр, они вначале ничем не защищены и являются легкой добычей для рыб, которые пожирают их в огромном количестве. Итак, первое условие успешного размножения жемчужниц в лагуне — чтобы в ней не было слишком много рыбы. Но еще губительнее действуют приливно-отливные течения, которые уносят свободно плавающие личинки далеко в море, где они гибнут. Поэтому только на атоллах с непрерывным коралловым кольцом можно быть уверенным, что найдешь жемчужниц; наиболее богаты перламутровыми раковинами лагуны, не соединенные протоками с морем.

Еще одно преимущество таких лагун — отсутствие акул.

Личинка, оставшаяся в лагуне, при благоприятных условиях постепенно обрастает раковиной и опускается на дно. Если оно твердое, коралловое, то она присасывается к нему и начинает быстро расти. На песчаном или илистом дне личинка гибнет. Таким образом, многие атоллы оказываются непригодными для жемчужниц. Но и замкнутая лагуна с коралловым дном не всегда богата перламутровыми раковинами. Дело в том, что им необходима постоянная циркуляция воды и определенная глубина. Многие рифы слишком высоки, чтобы волны даже в прилив могли пополнить лагуну свежей водой. В таких условиях жемчужница не будет развиваться. Далее, если глубина воды в лагуне менее пяти метров, разница между дневной и ночной температурой оказывается чересчур резкой для нежных моллюсков.

Лагуна раройского атолла богата рыбой, пролив соединяет ее с океаном, и в довершение всего здесь песчаное дно; таким образом, лагуна не отвечает ни одному из трех важнейших требований, и не приходится удивляться, что атолл беден жемчужницами. Зато на соседнем острове Такуме условия для них оптимальные, и многие раройцы перебираются туда на весь промысловый сезон, длящийся с мая по август.

Так и на этот раз, когда подошло время, раройцев охватила лихорадка и они побросали все остальное. Мария-Тереза и я, верные своему намерению изучить все стороны жизни наших друзей, решили составить им компанию.

Кратчайшее расстояние между Рароиа и Такуме — шесть-семь километров, но фактически путь через раройский пролив до деревни на Такуме значительно больше — около двадцати километров. Так как самые крупные суда, которыми располагают островитяне, — это легкие лодки длиной от пяти до восьми метров и шириной в метр, такое путешествие представляет собой рискованное предприятие, и раройцы выходят в море только в благоприятную погоду. Нам пришлось целую неделю прождать подходящего ветра.

Мы и на этот раз предпочли плыть с нашим верным другом Тетоху; когда маленькая флотилия покинула деревню, мы, как обычно, сидели на балансире желто-голубой лодки «Араимоана»; сам хозяин правил, а его жена лежала на носу, высматривая коралловые рифы. Игриво всплескивали небольшие волны, лодка уверенно скользила по чуть тронутой рябью поверхности лагуны. Но едва мы вслед за флагманом, быстроходной «Туриа», на которой плыл Тухоэ, вышли из пролива, как наша «Араимоана» стала плясать и прыгать, словно одержимая. Нас подхватило стремительное течение, идущее с внешней стороны рифа, и долгое время лодка вертелась, как наклонившаяся карусель, пока мы наконец с помощью весел не выбрались из опасного места.

Теперь лодка летела вдоль рифа на почтительном расстоянии от прибоя и течений, но плавание оказалось далеко не таким спокойным и безопасным, как мы ожидали. Правда, ветер по-прежнему был умеренным — мы шли под прикрытием острова, — но волнение было гораздо сильнее, чем в лагуне, а кроме того, время от времени с океана накатывались огромные валы.

Суденышко поминутно захлестывало; внезапно сорвало крышку одного из люков, и не успели мы задраить его, как в лодку набралось немало океанской воды. Тетоху только смеялся и объявил, по-видимому желая нас успокоить, что по сравнению с тем, что ждет нас в открытом море, это сущие пустяки!