Счастливые Земли - [14]

— Эй! — окликнул его Фарш. — Спасибо, мужик!

— Сочтемся, — отмахнулся тот.

— Кто это? — поинтересовался Рыбак.

Да хрен его знает. Он четверых завалил, прикинь? — Фарш скинул щит и подошел к раненому. — Ух! Сейчас ты орать будешь.

— Не понял...

— Орать, говорю, будешь. Резать тебя стану, — Фарш выудил из голенища сапога внушительный нож.

— Иди ты, — побледнел Рыбак.

— Лады, попробуй ее вытащить. — Фарш присел рядом с приятелем и зловеще улыбнулся.

— Порыв ветра зашумел в кронах деревьев, и лес огласился карканьем ворон.

— Ого, — задрал голову Родинка и с прищуром поглядел на синее, без единого облачка небо. — К чему бы это?

— И думать не хочу, — с опаской заметил Мудрый.

— Бывает и просто ветер, — поморщился Фарш и присел рядом с Рыбаком.

— Ну? — Он похлопал охотника по плечу. — Вытаскивай, что ли...

Раненый неуверенно посмотрел на стрелу. Затем стиснул зубы и схватился за сломанное древко. Взвыв, воин без сил рухнул на спину.

— Вот и я об этом же. Зазубренная, сволота, ее только вырезать. — Фарш хлопнул себя по коленям. — Дайте ему что-нибудь деревянное в пасть, чтобы зубы не раскрошил.

— Может, просто вырвем? — неуверенно предложил Мудрый.

— Угу, с мясом, — кивнул Фарш.

— Так ты ж его резать будешь!

— Ну, не куски же вырезать, — фыркнул «врач».

Родинка обломал ветку потолще и с сомнением в глазах подал Рыбаку. Тот зло скривился, но сжал ее в зубах.

— Руки ему держите и здоровую ногу, пожалуй. — Фарш хитро ухмыльнулся.

— Это еще зачем?

— Трепыхаться будет...

Медведь придавил ногу Рыбака к земле и виновато посмотрел на приятеля. Тот, покрытый потом, тяжело и шумно дышал.

Руки охотника прижали Лесоруб и Родинка. Мудрый стоял поодаль, мрачно глядя на приготовления.

— Ну, понеслась. — Фарш прикоснулся ножом к стреле. А затем сел на ногу Рыбаку так, чтобы раненый ею не дергал. Тот взвыл от боли.

Вечером охотник высказал Фаршу все, что о нем думает. Замотанная тряпками рана горела, но, как сказал «лекарь», теперь она не опасна и быстро заживет. Рыбак был иного мнения.

Стоянку организовали недалеко от места операции, потому что пожалели намучившегося бедолагу. Воды рядом не оказалось, а идти на реку никто не захотел. Хотя все понимали, что погони не будет. Бандитов наверняка испугал Горящий. Немудрено. Такого стоило бояться.

Лес здесь был гуще, чем по берегу, место для костра нашли с трудом. Очаг приютился меж двух елей-великанов. Спать повалились — кто куда. Вокруг царила дикая чаща: молодые елки, их собратья — гиганты, заросли рябины. Подберись к лагерю враг — тревогу поднять не успеешь. Впрочем, бесшумно приблизиться к стоянке просто невозможно.

Наутро приняли решение: на берег не возвращаться, а идти на запад по лесу. Больше всех расстроился временно хромой Рыбак. Топать с подбитой ногой по густой чаще — приятного мало. Но выбора не было.

К полудню путь стал попроще, лес пошел древний, молодняк тут чах, задыхался, задавленный старшими братьями. Охотник брел с трудом, поэтому друзья по очереди помогали ему идти. Щит и меч Рыбака перекочевали Фаршу, который всю дорогу громко сетовал на тяжелую судьбу и снаряжение приятеля.

Вечером они вновь оказались у водной преграды. Мудрый наотрез отказался выходить на берег. Остальные его поддержали. Встречаться с неприветливыми местными жителями больше никому не хотелось. Но жребий решил иначе, он пал на пожилого солдата и мигом осунувшегося Родинку.

За водой ушли как на разведку. На реке царила тишина. Могучее, но плавное течение успокаивало взор, плеск играющей рыбы радовал сердце. Спокойствие. И не скажешь, что тут можно встретить корабль, который просто так начнет за тобой охоту. Родинка, постоянно озираясь, набрал котелок и поманил за собой Мудрого. Тот, любуясь проплывающими листьями, присел на берегу.

— Пошли, а? — нервно попросил Родинка.

— Секунду, красиво ведь... — Седовласый быстро оглянулся, убедился, что на реке никого нет.

Родинка замолчал, с опаской покосившись на зловещий лес на той стороне. Ему показалось, что среди деревьев мелькнула большая тень.

— Пошли...

Издали, по реке, до водоносов докатился смех.

— Проклятие, — Родинка даже присел, — это с мыса, что ли?

— Думаю, да, по воде звук далеко разносится. — Мудрый настороженно прислушался.

— Это те самые, как думаешь?

— Сомневаюсь, иначе по следу бы пошли... Да и слышишь, как хохочут!

Родинка кивнул. Да, гибель семерых товарищей вряд ли вызовет веселье.

— Может, это тот Горящий с приятелями?

— Возможно, — согласился Мудрый. — Но проверять не станем, хорошо?

— Поганые места. Не привык бояться. — Родинка приподнялся, вглядываясь в сторону, откуда донесся смех, будто надеясь увидеть чужой лагерь.

— Угу, — буркнул Мудрый.

— Пошли...

По пути обратно оба молчали, сосредоточенно перебираясь через поваленные деревья (в реке точно водились бобры) и стараясь не расплескать воду из котелка.

— Слушай, а вы с этим демоном говорили о том, что дальше-то будет? — неожиданно поинтересовался Родинка.

— Нет.

— А почему?

— Да как-то не до того было, — с досадой ответил Мудрый. Чувствовалось, что он сам растерялся. — А ведь надо было расспросить. Город хотя бы найти.

— Зачем? — помрачнел Родинка. — Думаешь, там нас встретят с радостью? Мне кажется, что опять нарвемся на стрелы.