Адам с любопытством осмотрелся. Дому лет шестьдесят, ухожен, умело и аккуратно покрашен — желтый с серым. Рамы были яркого зеленого цвета — как деревья в начале июня в городе, где так короток сезон цветения.
Он заметил, что она обожала цветы, как и ее мать. В ее саду всегда были цветы, да и у родителей Марка была замечательная клумба перед домом. Только его собственный двор был завален деталями старых автомобилей.
Он подумал, что остался именно для того, чтобы показать ей, кем он стал. Адвокатом, чьи ботинки теперь стоили больше, чем месячная аренда дома, которую отец когда-то платил за эту развалюху.
А ведь ее никогда не интересовало, откуда он приехал. Так же, как и Марка. Они взяли его под опеку в первый же день. Они дружили как три мушкетера — гоняли на велосипедах, строили дома на деревьях, гуляли вместе по тропинкам вдоль реки. Их двери всегда были открыты для него, а их матери принимали его как родного.
Он ощутил странный спазм в горле.
Воспоминания… Те дни, полные смеха и дружбы.
И любви.
Они действительно любили друг друга. Конечно, неизбежное случилось. Их любовь изменилась. Марк и он оба влюбились в Тори.
И она выбрала Марка…
Солнце садилось и освещало улицу, великолепные огромные деревья и старые дома волшебным светом заката.
Он достал из кармана письмо, развернул и стал читать снова. Наверное, в сотый раз.
Тори отдернула занавеску и выглянула. Он был все еще там, сидел в гамаке на террасе и как будто не волновался, что уже становилось темно. И холодно.
— Даже не вздумай беспокоиться, что он замерзнет, — пробормотала она.
Адам.
Она чуть не потеряла сознание, когда увидела его на пороге. Это был он, однако сильно изменившийся. Такой же красивый, как тогда, когда у девушек захватывало дух при виде него.
Волосы стали короче, но были такими же черными и волнистыми и все так же спадали на глаза. Темные, как вулканическое стекло, глаза светились смехом и озорством. Прямой нос, большой чувственный рот, ровные белые зубы. И шрам на подбородке — он тогда прыгнул на велосипеде так, как ни Марк, ни она не решились бы. Он беспечно смеялся, когда ее мама уговаривала его поехать в больницу наложить швы.
На следующей неделе он сломал руку в таком же прыжке.
Не похоже было, чтобы сейчас он так уж часто смеялся. Жесткая и суровая линия рта. И глаза, когда она открыла дверь, смотрели напряженно. Мужчина, который способен выполнить ответственное задание.
Когда она сказала, чтобы он уходил, в его глазах сверкнули знакомые задорные огоньки, еще более разгоревшиеся, когда он увидел грязь на ее коленях.
Она невольно задрожала, подумав об этих черных глазах, смотревших на нее с дружелюбием, о его взгляде, притягательном и чувственном.
В нем всегда был магнетизм. Воздух вокруг него как будто наполнялся энергией, и остальные ребята казались рядом с ним маленькими, неинтересными, как будто они были черно-белые и плоские, а он — трехмерный и цветной.
Тори всегда считала, что Адам будет необузданным человеком. И окончит жизнь, прыгая в черной коже через каньоны на мотоциклах, которые он так любил, будучи подростком. Или путешествуя в поисках приключений, охотясь на крокодилов и спасая красавиц.
Он во всем был не похож на других, поэтому она думала, что он будет заниматься чем-нибудь из ряда вон выходящим. Станет секретным агентом. Покорит Эверест. Отправится в одиночное кругосветное плавание. Будет исследовать космическое пространство.
Когда она услышала, что он стал адвокатом, то сначала не поверила. Адам — юрист? Это казалось невероятным.
Пока она не увидела его на своем крыльце, излучающего уверенность и здоровье. Хотя, конечно, уверенности ему всегда было не занимать. Тем не менее она никогда не могла бы представить его в таких ботинках, шелковой рубашке, в слегка ослабленном галстуке и выглаженных брюках.
Она снова посмотрела на террасу. Раньше он курил, теперь наверняка бросил. Плохой мальчик вырос. Но остались те же глаза и та же улыбка.
— Уходи, — прошептала Тори.
Он не двигался.
Она знала, что он стал бы хорошим адвокатом, нет, больше чем просто хорошим. Он умел разбираться в людях — всегда знал, что они сделают. Он был такой умный и проницательный, что часто она и Марк удивленно переглядывались за его спиной. И он мог быть довольно жестким, этого не было ни у нее, ни у Марка.
Она знала, на что он рассчитывает: она сдастся и выйдет, движимая прежней привязанностью или любопытством. Но она не собиралась потакать ему. Пусть сидит там хоть целую ночь!
Она пошла в ванную комнату, захлопнула дверь и посмотрела на себя в зеркало, грустно усмехнувшись. Выглядит как ребенок. Да и чувствует себя ребенком. Она послюнявила палец и потерла коленку.
Он теперь такой солидный. Назначает свидания шикарным женщинам, которые носят вечерние платья и не кажутся смешными. Он, может быть, даже приглашает их в оперу.
Адам Рид в опере.
В нем не осталось ничего мальчишеского. Настоящий мужчина. Рост не меньше шести футов, широкие плечи и необыкновенная сила, которая угадывалась под этой великолепно сшитой одеждой. И, конечно, та сила, которая всегда светилась в его глазах. Делала его загадочным, интригующим.
