Счастливые шаги под дождем - [18]

– Откуда ты знаешь, какое у моей мамы зрение?

Том прислонил грабли к стене. Потом наклонился и, отодвинув ведро от ног Сабины, плеснул воду через двор.

– Вы все слепые. Вся семья. Известное дело. Странно, что ты не носишь очки.

В этом был весь Том. Сабине казалось, она раскусила его: разговариваешь с ним по-дружески, а потом вдруг он вставит какое-нибудь словечко о матери или своем прошлом, и задумаешься, пытаясь подогнать это словечко к легко узнаваемому целому.

Вот что она узнала про Тома. Что-то рассказал он сам, что-то миссис X., которая вещала, как по радио, но не в присутствии бабки: ему тридцать пять, несколько лет он провел в Англии, где работал на ипподроме, откуда вернулся в плачевном состоянии, получив увечье на скачках. Несмотря на его легкий характер, Сабина не отважилась расспросить Тома про ампутацию руки, однако миссис X. говорила ей, что всегда считала, лошади его погубят: «Понимаешь, у него никакого страха. Никакого. И отец был таким же. Всей истории она не знала и не хотела расстраивать сестру – его бедную мать – расспросами, но это имело отношение к прыжкам на лошади через колья.

– Колья? – переспросила Сабина, представляя себе частокол.

Он напоролся на кол?

– Препятствия. Том был жокеем по прыжкам. Это чертовски опасно, гораздо опасней скачек по ровному месту. Это я тебе точно скажу.

«Здесь все крутится вокруг лошадей, – с раздражением подумала Сабина. – Все они до того полоумные, что глазом не моргнув теряют части собственного тела».

Ей до сих пор удавалось отговориться от верховой езды на серой лошади, сославшись на боль в спине. Но по нетерпеливому выражению лица бабушки, по тому, что она уже выудила пару старых сапог для верховой езды и шляпу и многозначительно положила все это у двери ее спальни, Сабина понимала, что жить ей осталось недолго.

Сабина не хотела ездить верхом. При одной мысли об этом ее начинало мутить. Несколько лет назад ей удалось уговорить мать прекратить занятия – после еженедельных поездок в конюшню, когда ей становилось дурно от волнения. У нее возникало болезненное, а подчас и верное предчувствие, что на текущей неделе ей придется ездить на одной из «вредных» лошадей, которые взбрыкивают, гоняются за другими лошадьми, заложив уши и оскалив зубы, и что лошадь понесет, а она не сможет удержаться в седле, тщетно цепляясь за поводья. Для Сабины это не было пробой сил, как для других девочек. Не было даже развлечением. И когда Сабина сказала, что не хочет больше этим заниматься, Кейт не стала особенно уговаривать дочь. Получалось, она заставила дочь заниматься этим, повинуясь расплывчатому представлению о семейной традиции.

– Я не хочу ездить верхом, – призналась она Тому, когда он отводил в конюшню с пастбища одну из лошадей.

– Тебе понравится. Этот малыш такой послушный.

– Мне плевать, какой он. – Сабина бросила взгляд на стоящего поодаль серого мерина. – Не хочу я ездить верхом. Думаешь, она меня заставит?

– Он классный. Пару раз сядешь на него, и все будет хорошо.

– Черт, ты совсем не принимаешь меня всерьез! – чуть не прокричала она, так что из соседнего стойла высунул голову Джон-Джон. – Я не хочу ездить на этой лошади. И ни на какой другой. Мне это не нравится.

Том спокойно снял с лошади повод и добродушно похлопал ее по крупу здоровой рукой. Потом, заперев за собой дверцу, подошел к Сабине:

– Боишься, да?

– Просто мне не нравится.

– Ничего такого нет в том, если робеешь. Мы тоже иногда боимся.

– Ты меня не слышишь? Господи, люди! Просто мне не нравится ездить верхом.

Том положил ей на плечо искусственную руку. Жесткая и негнущаяся, эта рука находилась в странном противоречии с чувством, которое пыталась выразить.

– Знаешь, она не успокоится, пока ты хотя бы раз не сядешь на лошадь. Я помогу тебе. Почему бы тебе не поехать со мной завтра утром? Я позабочусь о том, чтобы все было хорошо.

– Я правда не хочу. – Сабине хотелось разреветься. – О господи, не могу поверить, что застряла здесь! Что за проклятая жизнь у меня!

– Завтра утром. Только мы с тобой. Послушай, лучше тебе первый раз выехать со мной, чем с ней, так ведь?

Сабина подняла на него глаза.

– А то она слопает тебя на завтрак, – ухмыльнулся Том. – Эта женщина – самая бесстрашная наездница во всей Южной Ирландии. Пока Герцог не охромел, она охотилась с собаками.

– Я сломаю себе шею. И тогда вы все пожалеете.

– Я точно пожалею. Потому что не смогу нести тело одной рукой всю дорогу.

Но на следующее утро Сабина опять дала Тому отставку. На этот раз, правда, у нее был серьезный повод.

– Послушай, мне надо уехать на весь день, а миссис X. будет очень занята, и поэтому тебе придется позаботиться о дедушке.

Бабушка облачилась в городскую одежду. Так, по крайней мере, подумала Сабина, потому что впервые увидела бабку в чем-то другом, помимо старых твидовых брюк и резиновых сапог. На ней была темно-синяя шерстяная юбка, темно-зеленый кардиган поверх свитера с круглым вырезом и неизменный зеленый стеганый жакет. На шею она повесила нитку жемчуга и зачесала волосы назад. Как обычно у старых людей, волосы у нее лежали волнами, а не стояли дыбом.