Счастливого Рождества! - [8]

– О черт, я считаю, что все должны иметь право высказывать вслух свое мнение. Гейб не уважает женщин вообще, – простосердечно добавила она. – Если бы вы видели его подружек, наверняка согласились бы с этим.

Не желая подходить к этой теме и на пушечный выстрел, Кассандра нахмурилась. Горничная лукаво взглянула на нее.

– Вы ведь видели некоторых женщин, с которыми он встречался, не так ли?

Кассандра поморщилась.

– Ужасные, правда?

– Вовсе нет, – начала было Кассандра, тщетно пытаясь придумать какой-нибудь комплимент Гейбу, но вдруг остановилась. Эта старуха только что призналась, что Гейб никогда раньше не привозил в Джорджию своих подружек. Кассандра первая. Значит, горничная ничего не может знать о женщинах, с которыми он встречается.

И тут же Кассандра сообразила, что бабушка Гейба, наоборот, должна знать о его подругах, хотя бы по поездкам в Пенсильванию. Она плюхнулась на кровать. О Боже!

В это самое мгновение дверь спальни распахнулась.

– Во имя всех святых, – проворчал запыхавшийся Гейб, затаскивая в комнату манеж, – удивлен, что вы не захватили с собой ковер...

Сначала он заметил только Кассандру, но затем его взгляд упал на бабушку, сидящую в кресле у окна со спящей Кэнди на руках.

– Бабуля!

– Не подлизывайся, – сказала пожилая женщина, передавая ребенка Кассандре. – Тебе придется объясняться не меньше четырех часов, молодой человек, – добавила она, поднимаясь с кресла. – Что это за мужчина, который сердится на свою подругу за то, что она не хочет расстаться с ребенком в его первое Рождество?

Гейб недоуменно посмотрел на Кассандру. Та широко раскрыла глаза, показывая, что сама не ожидала ничего подобного. Гейб улыбнулся. Женщины нашли общий язык.

– Я вовсе не против того, чтобы встретить вместе с Кэнди ее первое Рождество, – объяснил он. – Просто мне не хотелось портить праздник вам, привозя сюда ребенка.

Прежде чем Гейб успел понять, что происходит, бабушка стукнула его палкой под коленки.

– Вздор! Тебе меня не обмануть. Я все вижу. Даже если бы я не знала, что ты взъелся на бедняжку Кассандру за то, что та взяла с собой Кэнди, я обо всем бы догадалась, видя, как ты втащил сюда детские вещи.

Она сделала долгий вдох, и тут Гейб вспомнил, что эта оживленно разговаривающая женщина доживает последние дни. Весь этот приезд был затеян для того, чтобы бабушка была счастлива. Нельзя с ней спорить, перечить ей.

– Принеси свои извинения, – приказала бабушка.

Гейб послушно обернулся к Кассандре.

– Прости, – сказал он и вдруг понял, что говорит искренне.

Мало того, что его подчеркнутое молчание было несправедливо, девочка, спящая на руках у Кассандры, вовсе не так уж плоха. Конечно, плачет она громко, вспомнил он перелет из Пенсильвании, но и только.

– Я сказал, не подумав, – добавил Гейб, наклоняясь к Кассандре.

Играя перед бабушкой, он скользнул поцелуем по губам Кассандры и, хотя это движение было настолько быстрым, что она никак не ответила на него, неожиданно испытал очень приятное ощущение.

Уверяя себя, что это все исключительно ради бабушки, Гейб забрал Кэнди из рук Кассандры и положил ее на кровать. Затем, взяв молодую женщину за руки, он поднял ее и снова прильнул к ее губам. Не поспешный, не безучастный, этот поцелуй был долгим и чувственным... и осмысленным. По убеждению Гейба, в жизни все имеет свою причину, и, как только причина раскрыта, дальше никаких проблем.

Но, начав целовать Кассандру рассудительно и бесстрастно, Гейб вдруг обнаружил, что теряет рассудительность и бесстрастность. Упоительно сладкие губы Кассандры заставили его забыть обо всем. Говорили одни чувства. Если бы бабушка не кашлянула, неизвестно, как далеко бы Гейб зашел.

Пытаясь красиво выйти из создавшегося положения, он оторвался от Кассандры, но тут увидел у нее в глазах смятение, подобное тому, какое испытывал сам. Увидел Гейб и искорку вожделения, также равного его собственному. Об этом предстоит еще хорошенько подумать.

Кашлянув, Гейб повернулся к бабушке:

– Уж не собиралась ли ты заставить Кассандру еще и вытирать пыль?

– Ну, я представляла, что тебе, раз ты не признаешь равноправия женщин, нужна жена, которой приятно заниматься домашними делами,– ответила ему бабушка. Затем она обратилась к Кассандре: – Кстати, меня зовут Эммали. Можешь называть меня Эммой.

– Благодарю вас, – учтиво произнесла Кассандра.

Сердце у нее колотилось так неистово, что она недоумевала, почему никто этого не замечает. Нельзя сказать, что у Кассандры было великое множество кавалеров, и все же она поняла, что поцелуй Гейба вышел за рамки обычного. Он был похож на захватывающее дух свободное падение, на прилив восторга, за которым последовало несколько мгновений чистого блаженства. К счастью, у Кассандры хватило ума вспомнить, что все это не стоит неизбежного удара о землю.

Эммали встала и направилась к двери.

– Да, Гейб... надеюсь, ты не собираешься спать в одной комнате с ребенком, – многозначительно заметила она.

Гейб улыбнулся.

– Бабуля, мы всегда заботимся о том, чтобы не беспокоить Кэнди. Но главное то, как на это смотришь ты. Это твой дом, и я знаю твои взгляды на жизнь. Можешь не волноваться: мы с Кассандрой готовы выполнить каждое твое желание.