Счастливое старение. Рекомендации нейробиолога о том, как жить долго и хорошо - [55]

.

Большинству людей предстоит испытать нечто напоминающее эти изменения в зрительной системе. Благодаря адаптации мы не замечаем плавного перехода между хорошим и слабеющим зрением. Мы держим предметы на большем расстоянии от глаз, устанавливаем более яркие лампочки, увеличиваем размер шрифта в текстовых сообщениях на смартфонах. Наш мозг непрерывно адаптируется с помощью своих мощных систем распознавания паттернов. Сигнал, направляемый сетчаткой в мозг, становится размытым, поэтому на основе реальной входной информации мы можем не отличить маленькую букву с от буквы о, но контекст все объясняет. Одно сочетание букв образует слово (look), тогда как другое нет (lcck). Порой нам нужен более широкий контекст, чтобы оценить не одно слово, а целое предложение и его смысл: Please lock the door («Пожалуйста, закрой дверь»). Даже если поступающие в мозг данные относительно второго слова неоднозначны или оно видится нам как lcck, мозг автоматически разбирается в этом без нашего ведома.

Автоматическая корректировка потока входных данных – одна из форм перцептивного заполнения, которую мозг имеет возможность применять на протяжении всей нашей жизни. В ходе старения, после 40 лет, отношение степени, в какой мозг полагается на входной сигнал, к доле перцептивного вывода, меняется каждое десятилетие. Наш удивительный мозг с его способностью к распознаванию паттернов заполняет недостающую информацию все чаще – и не просто потому, что этого требуют органы чувств, но и по той причине, что, в сравнении с молодым мозгом, у стареющего гораздо больше опыта, для того чтобы эффективно делать логические выводы, а не пытаться декодировать малейшие перцептивные детали. Случалось ли вам, взглянув на слово, через несколько мгновений понять, что вы прочитали его неправильно? Вы снова смотрите на него – и могли бы поклясться, что видели одно слово, а теперь видите другое. Ваш мозг с его способностью к распознаванию паттернов просто допустил ошибку и отправил в сознательную часть разума реалистичную, яркую репрезентацию неправильного слова.

Нечто подобное произошло со мной буквально на днях. Я планировал поездку в Нью-Йорк, и мой отель предоставил мне несколько купонов на бесплатное питание и экскурсии на Кони-Айленде. В тот день один мой друг угощал меня жареными колбасками и выставил несколько банок со специями, в том числе с новой горчицей, которую я еще не видел. Взглянув на банку, я четко и уверенно прочитал на ней Coney Island и решил попробовать. Горчица оказалась очень вкусной, поэтому я посмотрел на банку внимательнее, чтобы записать торговую марку, и только тогда осознал, что на самом деле там написано Honey Mustard («Горчица с медом»). Мой мозг в тот момент размышлял о словах Coney Island, поэтому слово Honey превратилось в Coney, а у слова Mustard было достаточно общих букв со словом Island, чтобы мозг заполнил недостающие данные и заменил то, что было там на самом деле. В этом случае распознавание паттернов и перцептивное заполнение дали себе волю: слова Coney и Honey отличаются всего на одну букву, а Island и Mustard имеют вид «s-пробел-a-пробел-d». В довершение всего моей стареющей зрительной системе, которая уже начала полагаться на статистический вывод, стилизованная буква r могла показаться похожей на букву n.)

Перцептивное заполнение – это своего рода категоризация, когнитивно обусловленный эффект, который называют нисходящей обработкой сенсорной информации в противоположность восприятию, движимому исключительно стимулами и получившему название «восходящая обработка сенсорной информации». Когда мы молоды или осваиваем что-то новое, у нас меньше предубеждений, поэтому мы в большей степени видим все как есть. Взросление и старение включает в себя категоризацию. С возрастом наша склонность делить все на категории усиливается, поскольку в большинстве случаев это эффективно с ментальной точки зрения. Одно совершенно новое исследование показывает, что автоматическая категоризация в значительной мере зависит от распространенности элементов соответствующей категории[185]. Подобно эффективно работающему делопроизводителю, мы стремимся объединять различные элементы в группы и формировать более крупные категории, чтобы в конечном счете в нашем уме не образовалась совокупность отдельных ментальных папок, каждая из которых содержит всего один элемент.

Если вам покажут набор синих и набор фиолетовых точек с одинаковым количеством и попросят обозначить их как «синие» или «фиолетовые», вам не составит труда сделать это. Однако если уменьшить количество синих точек, вы начнете классифицировать некоторые фиолетовые точки как синие – редкая встречаемость синих точек заставит вас расширить свою категорию.

Нечто подобное происходит не только с цветом, но и с эмоциональными стимулами. Если вас попросят распределить лица по категориям как угрожающие и благожелательные, вы расширите первую категорию, если доля угрожающих лиц сократится до уровня ниже определенного числа. То же самое касается и абстрактных суждений, в частности суждения о том, является ли то или иное поведение этичным: при отсутствии