Счастливое старение. Рекомендации нейробиолога о том, как жить долго и хорошо - [110]
Как мы уже видели, интенсивность испытываемой нами боли связана с воспитанием – с тем, как семейные устои и культура взаимодействуют с еще двумя элементами триады «развитие, гены и возможности». Под возможностями я имею в виду обстоятельства жизни. Если вы росли рядом с тем, кто пережил катастрофу или перенес изнурительную болезнь, или кто-то из ваших друзей или членов семьи был ранен на войне, среда позволила вам узнать, как реагируют в вашей семье или культуре на боль и травмы. Если же обстановка была благополучной, а вы росли без боли и страданий, у вас нет такого опыта.
Еще один фактор – генетическая предрасположенность к неуклюжести, неловкости и плохой координации. В таком случае вы больше других склонны к получению травм. Ваш геном также может сделать вас чрезвычайно чувствительным к боли, как рыжеволосых людей, например. Один поразительный вывод указывает на то, что химические вещества, вырабатываемые организмом в ответ на стресс и боль, могут передаваться ребенку через материнское молоко, на всю жизнь определяя его реакцию, даже если кормящая мать – не биологическая[465].
Существуют также временные факторы восприятия боли парадоксального характера, как в случае связи между рыжими волосами и чувствительностью к боли. Например, вполне разумно предположить, что люди предпочитают испытывать боль меньше времени, а не больше. Рассмотрим две разные ситуации. В первой боль сохраняется на уровне 8 (по той же шкале) на протяжении 30 минут. Мы можем изобразить это так, как на рисунке слева. Во второй боль остается неизменной на уровне 8 в течение 30 минут, а затем снижается до уровня 3 еще на 25 минут (рисунок справа).
Очевидно, что второй сценарий должен быть неприятнее: вам больно целых 55 минут вместо 30. Вы испытываете сильную боль полчаса, а затем еще немного. (Если вам нравится математика, прибегните к интегральному исчислению или аналитической геометриии, чтобы вычислить общее количество боли в каждом случае и получить такой результат: первый сценарий дает общий индекс продолжительности боли всего немногим менее 240, тогда как второй – 315.) Однако исследование лауреата Нобелевской премии Дэниела Канемана доказывает, что мы совсем не так реагируем на боль[466]. Когда люди проходят такие процедуры, большинство из них оценивает второе развитие событий как менее болезненное по сравнению с первым и с большей вероятностью посоветовали бы второй вариант другу или пережили бы его еще раз сами. Это не значит, что люди, которых изучал Канеман, были мазохистами. Причина в природе человеческой памяти. Люди отдают предпочтение большему, а не меньшему количеству боли, если в конце она становилась слабее. Вместо того чтобы оценивать общее количество времени, на протяжении которого мы испытывали боль, мозг выборочно запоминает лишь конец этого эпизода. Длительность боли играет незначительную роль в общей ее оценке; в нашем ощущении дискомфорта преобладает худший момент и последняя часть эпизода. Возможно, практическое значение этого вывода состоит в том, что боль может стать терпимой при наличии периодов относительного отдыха от нее. Однако здесь есть медицинская проблема: количество вызывающих привыкание опиоидов, необходимое для полного облегчения очень сильной боли, приводит к другим проблемам со здоровьем. Возможно, чередование периодов приема малых и больших доз таких лекарственных препаратов в долгосрочной перспективе окажется более эффективным.
Главная цель современной медицинской практики и исследований – облегчение боли[467]. За последние несколько лет медицинская наука добилась больших успехов, но открытий в технологии преодоления боли не так уж много. Опиоиды по-прежнему остаются самым надежным и эффективным способом избавления от боли, но, как показала недавняя эпидемия приема опиоидов в Северной Америке, фармацевтические препараты быстро вызывают привыкание, поэтому и легко допустить их передозировку[468]. Возможно, в тщательно контролируемых условиях опиоиды безопасны, но эти условия чаще не соблюдаются. В восприятии боли задействовано множество нейронных путей. Избыточность имеет большое значение с точки зрения системы оповещения и повышения шансов на выживание. Однако по этой же причине с болью так трудно справиться.
От боли, вызванной воспалением, например при укусах насекомых, артрите, растяжении связок и некоторых видах головной боли, хорошо помогают противовоспалительные препараты. Для того чтобы повысить переносимость их длительного применения у людей преклонного возраста, за последнее десятилетие сформировались тенденция к переходу от оральных к наружным анальгетикам, нестероидным противовоспалительным препаратам (НПВП)[469]. Однако их по-прежнему используют недостаточно, поскольку врачи по привычке снова и снова выписывают одни и те же лекарства.
В настоящее время нестероидные противовоспалительные препараты в 50 процентах случаев назначают от остеоартрита – наиболее распространенной формы артрита и болевого состояния в Соединенных Штатах Америки, которым страдает 30 миллионов человек. Наиболее широко во всем мире применяется диклофенак, выпускаемый в форме таблеток, геля, крема и пластыря. Сегодня это самое эффективное средство от остеоартрита: почти 100 процентов пациентов сообщают как минимум об умеренном облегчении боли в суставах
