Счастливчики - [3]

Никто, кроме разве что него самого, и не удивился, когда ничего не получилось, и шесть месяцев назад отец превратился в бесполезную кучу кожи и костей. Полное отсутствие поддержки со стороны мамы тоже не помогло. Она, как обычно, игнорировала ситуацию и, насколько я вижу, начала воспринимать мужа как третьего ребенка. Роль, которую он с готовностью принял, роль, которая затмила его амплуа, ну, знаете, ОТЦА. Нам с Гвен так повезло.

– Папа спит. – Я смотрю на его темное окно. – Пошли в школу. Я напишу ему, чтоб знал, чего ждать, когда спустится.

Если он сегодня спустится.

– И мы просто… так все и оставим? Надпись? А вдруг соседи увидят? – спрашивает Гвен.

Учитывая, что уже рассвело и на стоянке в квартале от нас дети ждут автобус, полагаю, это шило уже в мешке не утаить, но сестру я расстраивать не собираюсь. Да и соседи, пожалуй, уже привыкли, хотя точно не знаю – они отворачиваются от нас, как и все прочие в городе.

– Не обращай внимания, хорошо? – Закидываю тяжелый рюкзак на плечи и обхожу Гвен, а она все стоит, точно статуя из льда и страха. Кладу руку ей на плечо. – Гвенни. Идем. А то опоздаем.

– Ну и пусть. Ненавижу это место, – так тихо бормочет она, что я только чудом улавливаю сказанное.

Стискиваю зубы и отворачиваюсь, делая вид, будто не услышал, будто обжигающие крылья ветра унесли слова прежде, чем те достигли моих ушей. Подхожу к машине и снимаю с блокировки дверь.

Позади несколько мгновений висит тишина, а потом раздается топот – сестра бежит ко мне.

* * *

Мы заруливаем на школьную парковку, и мне приходится напрячься, чтобы вспомнить, где же мое место. Приезжаем сюда каждый день, но я все еще с трудом ориентируюсь в лабиринте, открытом в этом году, когда сюда перевели всех детей из Картера. Не знай я, как все обстоит на самом деле, решил бы, что парковка каждую ночь меняет форму и размер, после того как все расходятся домой.

После долгой и неловкой возни наконец вспоминаю, что место 355 налево, а не направо, и паркуюсь.

Только выключаю двигатель, как чуть дальше от нас останавливается «Вольво». Невольно поднимаю голову – белоснежная машина сияет на солнце.

Она. Розалин, моя бывшая девушка.

Обычно я лучше рассчитываю время. Привожу нас сюда пораньше, ведь если Роза чем-то и славится, так это своими вечными опозданиями. Но дурацкая надпись на дурацком гараже выбила меня из графика, и вот, мы попали.

Гвенни открывает свою дверь и оглядывается на меня, потому что я словно вмерз в кресло. Судя по резкому вдоху, сестра тоже замечает Розалин.

– Вот блин. Зак…

– Знаю. – Я закрываю глаза и считаю до десяти, как посоветовал мне школьный психолог в последний раз, когда я обнаружил у себя в шкафчике очередную гадкую записку и сполз по стене, где учитель меня и нашел.

– Что нам делать? – Судя по голосу, Гвенни напугана.

– Не знаю. – Снова смотрю на машину Розы – и упираюсь прямо в глаза бывшей. Она потрясена не меньше моего, и на долю секунды мне кажется, что на ее лице отражается что-то кроме привычного уже презрения, коим Роза одаривает меня и моих близких. Но затем она нацепляет на себя все ту же маску гнева и отвращения, которую безостановочно носит с осени.

В отличие от нас с сестрой, Розалин не мешкает и выбирается из машины. Не в силах оторвать взгляд, вижу, как она до странного элегантным движением отстегивает ремень и распахивает дверь.

Сердце в груди разрывается надвое. Мы с Гвенни прячемся, точно крысы, я не знаю, куда деть глаза. Обливаюсь потом – рубашке конец. И это мы еще наружу не вышли. Поганое начало семестра – впрочем, у нас весь год загублен, спасибо милой мамочке.

Смотрю в зеркало заднего вида, как Роза быстро идет прочь с прямой как палка спиной. Маленькая ладошка берет мою, и только тут я замечаю, как меня колотит.

Мы с Гвен молча сидим в машине, как в ловушке, и ждем, когда горизонт расчистится.

Глава 3 Мэй

Я до чертиков вымоталась.

И устала.

Устала и вымоталась. Прошлой ночью поездка на велосипеде от дома адвокатессы получилась уж слишком долгой.

А теперь я еду в школу. Впервые за почти год.

Не в Картер, разумеется. Они закрыли учреждение несколько месяцев спустя, слишком уж много призраков в нем осталось.

Призраков зла. Боли. И призрак моего брата.

Нет, я еду в другую школу Долины – кажется, с ней мы иногда проводили спортивные соревнования. Никого оттуда не знаю. Она кажется слишком далеко, движение в Лос-Анджелесе запредельно отстойное. Больше сорока минут туда добираюсь, а ведь она всего на десять миль дальше прежней. Школа Куинси Адамс. Так претенциозно и так жалко. Люси говорит, там странно: все ребята из Картера держатся особняком, а местные к нашим и не подходят, чураются. Словно могут подхватить от нас вирус того, что произошло.

Последний семестр администрация упорно пыталась наладить взаимодействие, устраивая тупые собрания, групповые занятия и прочую лабуду. Все прошло примерно так удачно, как и следовало ожидать.

В прошлом году, сразу после стрельбы, они несколько месяцев пытались держать нас в Картере – крайне глупая затея, как по мне. К концу семестра ситуация настолько ухудшилась – у ребят случались срывы, драки, они всеми силами прогуливали занятия, лишь бы не возвращаться в это место, – что руководство наконец решило начать все с чистого листа.