Счастливчик Леонард - [21]

Тут бы самое время нам поцеловаться, но морда моя была плотно укутана, и потому я лишь ласково улыбнулся Клер, запоздало вспомнив, что она не увидит улыбки по той же самой причине.

Перед тем как полезть внутрь, первым делом я просунул в щель руку с зажатым в ней зажженным факелом и старательно ею поводил из стороны в сторону, тщательно прислушиваясь. Как будто бы ничего не шипит, не пищит и крыльями или чем-нибудь другим не машет. А самое главное, дымком изнутри не потянуло, хотя сквозняк есть. Случается и такое: набивается со временем всякого мусора, который только и ждет единственной искры, чтобы вспыхнуть.

Лезть пришлось долго: обнаруженный Головешкой лаз оказался на удивление длинным. Наконец я смог подняться во весь рост. Поводил вокруг себя факелом, успокоился – просторное помещение, в котором, кроме меня, никого нет. Натянул прямо на голое тело куртку. Они у нас у всех особые, и по ним сразу можно определить, что мы охотники за сокровищами Прежних. Со множеством карманов, и надеваются через голову. Какие могут быть пуговицы, если иногда приходится ползать часами? Сняв повязку с головы, надел берет с большим помпоном. Почему-то считается, что помпон – это всего лишь украшение. На самом деле все не так – его придумали моряки, чтобы защитить голову при ударе о потолок: вечно у них там все низко, на кораблях. В моем случае защита тоже не помешает.

Рассовал по карманам то, что до поры до времени находилось в мешке, сделал из фляги глоток и осмотрелся уже более основательно. Хотя в таких местах предпочтительнее слушать, нежели смотреть. Ловушку можно и не обнаружить, но звук от сработавшего механизма, если его вовремя услышать, дает немалый шанс ее избежать. На что Головешка трепло в обычной жизни, но в подземельях он становится на редкость задумчив и молчалив.

Начал я с самого простого. Отойдя в самый безопасный, как мне показалось, угол, гаркнул во все горло раз, другой. Не знаю, на чем основано действие таких ловушек, но они реагируют даже на слабый звук. Постоял немного, гаркнул еще раз, и снова безрезультатно. Вообще-то в этом помещении ловушек быть и не должно: в них и смысла нет – судя по всему, когда-то здесь располагался полуподвал. И все же расслабляться нельзя – Прежние были на редкость хитроумными.

Жаль только, что преградивший путь наверх завал не даст подняться уровнем выше: именно там схилларты и отправляли свои обряды. Поговаривают, обряды жестокие, с жертвоприношениями. Но мало ли кто о чем говорит: я о себе тоже иной раз не самое приятное слышал. Суть в другом: именно там должны находиться все их атрибуты, сплошь из украшенных каменьями золота и серебра.

Получалось так, что дорога мне была только вниз. Что успокаивало – нигде не видно ни копоти, ни, хуже того, оплавленных стен. Вот тогда-то здесь точно нечего было делать, если мы, конечно, не самоубийцы. Иначе может случиться – озолотишься, а через месяц-другой начнешь выплевывать легкие вместе с кровью.

Я прошелся по короткому коридору, скорее нише, к двери в тамбур, откуда и начинались ведущие вниз лестничные пролеты. Так, вот же она – первая встреченная мною здесь ловушка. Когда-то отверстий в стене, из которых внезапно могли выскочить заостренные металлические прутья, не было видно, но время взяло свое. Их целых восемь – по четыре с каждой стороны. Где-то должен быть рычаг, который ее обезвредит, но где он именно? Подергав светильник, что торчал из стены над входной дверью в тамбур, я безрезультатно попробовал его повернуть.

Тут ведь еще какая сложность: понимая, что кто-нибудь попробует обезопасить ловушку, схилларты обязательно приготовили для него сюрприз. И вот его-то как раз можно и не найти. До той поры, пока он не выскочит в самом неожиданном месте и не вопьется тебе в плоть ржавой железякой. Так где же он может быть, этот проклятый рычаг? И где эти кладоискатели, Блез с Головешкой, которые здорово бы мне помогли, подсветив факелами?

Я постоял, прислушиваясь. Тишина, и только где-то в темноте раздавалось мерное «кап-кап-кап». Дождей не было уже недели три, мне Михай еще по дороге в селение успел пожаловаться, и звук падающих капель заставил поморщиться: значит, это грунтовые воды, и вероятность того, что внизу все затоплено, велика.

– Да сколько жрать-то можно! – вслух возмутился я. – Они что, решили полностью оленя доесть?

Придется выкручиваться собственными силами и подручными средствами. Имелся здесь шандал высотой в человеческий рост. Фигурной ковки, когда-то красивый, а теперь представляющий собой сплошную ржу. Но мне и такой сойдет. Подтащив его поближе к ведущим в тамбур дверям, вставил в него сразу три свечи. Зажег их, и потянул на себя дверь, до этого полузакрытую, чтобы света в проход проникло как можно больше. Вот тут-то за спиной лязгнуло так, что стремительно обернувшись, я безвольно опустился на пол рядом с шандалом.

«Лео, – корил себя я, – ты молод, силен, красив. И силой тебя не обделили. Девушки, пусть и не все до единой, тебя обожают. Впереди тебя ждет долгая и счастливая жизнь. Ну что же ты смерть-то свою торопишь, а? Ведь слышал же о подобном, так почему не проверил?»