Счастливчик Джим - [75]

Словно угадав, о чем он хочет спросить, Кристина, сдвинув брови, взглянула на него, потом на Бертрана.

– Как бы вы ни относились друг к другу, – сказала она, – ради Бога, возьмите себя в руки и держитесь прилично перед мистером и миссис Уэлч. Я уже подумала, что вы оба сошли с ума.

– Я только сказал ему, чтобы… – начал Бертран.

– Ну, сейчас ты ему больше ничего не скажешь. – Кристина повернулась к Диксону. – И вы тоже молчите. Если вы затеете ссору в машине, я выпрыгну на ходу.

Несколько мгновений они стояли, не глядя друг на друга, и Диксон с сожалением думал о том, что, если он перестанет видеться с Кристиной, это повлечет за собой перемирие в войне с Бертраном. Тут из-за угла вприпрыжку выкатилась машина Уэлча с ее владельцем за рулем, и все трое пошли ей навстречу. Миссис Уэлч в сопровождении Маргарет вышла из дома, заперла дверь и присоединилась к остальным, не глядя на Диксона. Последовала довольно недостойная борьба за места, в результате которой Диксон очутился на тройном переднем сиденье справа от Маргарет. Миссис Уэлч, Кристина и Бертран уселись сзади. Диксон подумал, что в таком размещении есть некоторая симметрия. Громко сопя, Уэлч отдернул ногу от педали сцепления, и машина, подпрыгнув, словно кенгуру, что, впрочем, наверное, стало для нее привычным, пустилась в путь.

Глава XIX

Диксон поглядывал на телефон, стоявший в гостиной мисс Кэтлер на бамбуковом столике, покрытом черной плюшевой скатертью, и томился, как алкоголик перед бутылкой джина. Он не успокоится, пока не позвонит, но, с другой стороны, по опыту знал, что это может вызвать тяжелые последствия. Необходимо отменить свидание с Кристиной – оставалось всего шесть часов. Но не надо забывать, что к телефону, вероятнее всего, подойдет миссис Уэлч. В другое время такая перспектива отпугнула бы Диксона, но сейчас он решил рискнуть – это все же лучше, чем встретиться с Кристиной и сказать ей в лицо, что их маленькому приключению пришел конец. Слишком больно думать о том, что такое свидание к тому же будет последним. Он присел к телефону, назвал номер и через несколько секунд услышал голос миссис Уэлч. Он не растерялся, но, прежде чем заговорить, скорчил гримасу «темнокожий пират», чтобы дать выход злости. Неужели миссис Уэлч целыми днями сидит у телефона и, чего доброго, стелет себе постель возле аппарата, чтобы, упаси Бог, не пропустить звонка Диксона?

– Соединяю, – тонко пропел он, начиная приводить в исполнение свой план. – Алло, откуда говорят?

Миссис Уэлч назвала свой номер.

– Лондон, говорите, – пропищал Диксон, – соединяю вас. – Затем он сжал зубы, растянул рот в длину сколько мог и произнес рокочущим, изысканно интеллигентным басом: – Хелло, хелло, – и снова тоненьким гнусавым голосом продолжал: – Говорите, Лондон, – и затем басом: – Хелло, будьте любезны, кажется, у вас гостит некая мисс Кэллегэн? – Диксон зашипел, стараясь изобразить помехи на линии.

– А кто это говорит?

Диксон стал раскачиваться взад и вперед, словно от острой тоски, и, говоря, то приближал губы к телефонной трубке, то отстранялся от нее.

– Хелло, хелло, говорит Фортескьяу…

– Простите, я не расслышала…

– Фортескьяу… Фортескьяу…

– Кто говорит? По-моему, это…

– Хелло?… Это вы, мисс Кэллегэн?

– Это вы, мистер…

– Фортескьяу… – отчаянно рявкнул Диксон, зажимая рот рукой, чтобы не закашляться.

– Это мистер Диксон, да? Вы опять пытаетесь…

– Хелло!..

– Будьте любезны, прекратите эту… эти глупые шутки… эту…

– Три минуты кончились, – проквакал Диксон. – Разъединяю, время кончилось. – Он отставил аппарат на длину вытянутой руки, еще раз, словно полоща горло, произнес: – Хелло, – и умолк. Он был разбит наголову.

– Если вы еще здесь, мистер Диксон, – послышался после паузы голос миссис Уэлч, которому расстояние в несколько миль придало такую скрипучесть, что у Диксона поползли по телу мурашки. – Если вы еще здесь, то имейте в виду, еще одна ваша попытка вмешаться в дела моего сына или мои – и я попрошу мужа принять дисциплинарные меры, а заодно расскажу ему и о другой вашей проделке…

Диксон повесил трубку.

– Простыни, – сказал он и, весь дрожа, полез в карман за сигаретами. В последние дни он отказался от всяких попыток экономить на курении. Придется идти на свидание, в телеграмме всего не скажешь. К тому же миссис Уэлч, наверное, будет начеку и перехватит ее. Не успел он закурить, как в двух футах от него пронзительно заверещал телефон. Диксон испуганно подскочил на стуле и закашлялся, потом взял трубку. Кто бы это мог быть? Вероятно, какой-нибудь гобоист звонит Джонсу, а может быть, кларнетист.

– Хелло, – сказал Диксон.

Голос, который, слава Богу, был ему совсем не знаком, произнес:

– Простите, здесь живет мистер Диксон?

– Я у телефона.

– Как я рад, что застал вас, мистер Диксон. Ваш номер мне дали в университете. Это говорит Кэчпоул; вы, должно быть, слышали обо мне от Маргарет Пил.

Диксон весь напрягся.

– Да, слышал, – сухо ответил он. Этот голос, тихий, вежливый и даже застенчивый, совсем не вязался с его представлением о Кэчпоуле.

– Я звоню вам в надежде, что вы мне сможете сообщить что-нибудь о Маргарет. Я только недавно приехал и ничего о ней не знаю. Может быть, вам известно, как она себя чувствует?