Счастье - [54]

В регистратуре уже было много больных, стоявших б очереди за направлением к специалистам. Профессор прошел в отделение восстановительной хирургии. Там тоже уже сидели больные. Многие из них, знавшие профессора в лицо, поднимались со своих мест и почтительно кланялись. Отвечая кивком головы на их приветствия, профессор прошел в кабинет.

С тяжелым сердцем ожидал начала приема Дин Юсон. Сегодня он должен был вместо Гу Бонхи ассистировать профессору.

— А где же Гу Бонхи? — спросил профессор, здороваясь и пристально вглядываясь в Дин Юсона.

Профессор знал, что последние десять дней, прошедшие после совещания врачей, Дин Юсон находился в полной прострации. И его состояние еще более ухудшилось после приезда из Хаджина. В лаборатории он перестал бывать, всю исследовательскую работу забросил, занимался только лечебной практикой, да иногда читал лекции. Прежнего энтузиазма как не бывало. Вчера во второй половине дня он ассистировал профессору во время операции на тазобедренном суставе, и здесь делал все машинально, без прежнего усердия. Профессор несколько раз замечал, как, о чем-то задумавшись, Дин Юсон делал ошибки, и профессору приходилось его каждый раз поправлять. Хо Герим сочувствовал Дин Юсону, ему хотелось чем-то помочь своему бывшему ученику, но профессор не знал, как это сделать.

— Гу Бонхи сегодня на операции, — тихо ответил Дин Юсон.

— Ну ничего, думаю, что вы и один справитесь, — сказал профессор и добродушно улыбнулся, надеясь улыбкой смягчить несколько суровое выражение лица своего ассистента.

Дин Юсон на эту реплику не ответил ни слова.

— Кажется, сегодня очень много больных? — теперь уже обращаясь к медсестре, спросил профессор.

— Да. — С почтением глядя на профессора, сестра положила перед ним целую стопку историй болезни.

Хо Герим достал из кармана и положил на стол стетоскоп, молоточек, транспортир, складную линейку. Все это бывает нужно при проведении осмотра. Он потер руки. Это вошло у него в привычку: профессор никогда не прикасался к больным холодными руками.

Вскоре начался прием. Профессор время от времени посматривал на Дин Юсона, принимавшего больных за противоположным столом.

Во время приема Дин Юсон был немногословен. Примет одного больного, и в ожидании следующего безучастно смотрит в окно, пока медсестра не подаст ему очередную историю болезни.

Был первый час. В кабинет вошла девушка. У нее на ноге от голени до бедра бугрились обширные послеожоговые рубцы. Просматривая ее историю болезни, профессор взглянул на Дин Юсона.

— Товарищ Юсон, подойдите, пожалуйста, ко мне. Давайте вместе посмотрим больную, — сказал он.

Из-за шрамов от полученного во время войны ожога нога в колене не разгибалась, и больная была в полном отчаянии. На нее было жалко смотреть. Дин Юсон с состраданием взглянул на девушку. На лице профессора появилось выражение озабоченности.

— Одевайтесь, — наконец произнес после осмотра профессор. Он раскрыл историю болезни и задумался, барабаня по столу пальцами.

Юсон не сводил с него глаз. Спустя некоторое время профессор сказал:

— К сожалению, больная, вам придется набраться терпения и ждать. В настоящее время мы еще не располагаем такими средствами, чтобы вылечить вас. Возвращайтесь домой, а мы со временем вас вызовем. — Голос профессора звучал необычайно спокойно, даже равнодушно.

Дин Юсон недоумевал. Ему казалось, что больная как раз подходит для их клиники. Тем более, что профессор занимался проблемами пересадки кожи и его монография на эту тему как будто уже находилась в стадии завершения. Почему же он не стал заниматься этой больной?

А ведь только что профессор собственноручно выписал направление на госпитализацию нескольким пациентам со шрамами на лице, которые нуждались лишь в косметической операции. «Как же так, — недоумевал Дин Юсон, — укладывать в клинику людей для косметической операции и отказывать таким больным, как эта девушка?»

Дин Юсон с жалостью смотрел вслед уходящей девушке, которая не скрывала своего отчаяния. И чувство сострадания потом целый день не покидало его.

Рабочий день закончился, кабинеты опустели, ушли даже сестры. И только профессор и Дин Юсон еще оставались в амбулатории, подводя итоги дня.

Но вот все закончено, можно идти домой, но профессор медлил. Он решил сегодня поговорить с Дин Юсоном начистоту.

Некоторое время сидели молча. Профессор собирался с мыслями.

— Товарищ Юсон, мне кажется, что вы очень близко все принимаете к сердцу. Так нельзя! — наконец нарушил молчание профессор. Казалось, что этими словами он хотел выразить свое сочувствие сидевшему с поникшей головой Дин Юсону.

— Что? Я… — Дин Юсон даже растерялся. — Но как же иначе? Вот сегодня мы осматривали больных и я хотел… — Дин Юсон запнулся.

— Что вы хотели? Говорите.

— Скажите, разве эта девушка с послеожоговыми шрамами не нуждалась в вашей помощи? Почему вы не оставили ее в клинике?

— Потому что заниматься врачеванием, когда еще не разработана методология лечения таких дефектов, как у этой девушки, бессмысленное занятие. А у наших врачей, кстати, нет должного внимания к научному изучению новых направлений в области восстановительной хируррии. Мы не должны быть пассивными исполнителями каждого желания больного. Нужно сперва решить научно-технические вопросы в новой проблеме. Заниматься же бесперспективными исследованиями — это потеря драгоценного времени. Это лишний раз подтвердили ваши опыты. Неужели, Юсон, вы до сих пор верите в успех своих исследований?