Счастье - [29]
— Вот почему я твердо решила незаметно уйти, не искать встреч с ним и уехать в свой родной поселок, — закончила Сор Окчу свою исповедь.
— Я понимаю тебя, но все же ты поступаешь неразумно, — упрекнула девушку мать Дин Юсона. — И тебе то же самое скажет сын. Ты должна изменить свое решение.
«Что за девушка! Подумать только: она жертвует своим счастьем, не желая быть обузой для любимого человека, и готова до конца своих дней безропотно переносить страдания! Как это благородно!» — подумала старая женщина.
— Нет, матушка, я решила бесповоротно. От всей души желаю вам встретиться с сыном. Будьте счастливы, — как бы уже прощаясь, сказала Сор Окчу и хотела встать.
— Да как же тебе не стыдно? Не отпущу я тебя ни за что! — И старушка снова усадила девушку.
— Матушка!.. — Сор Окчу была не в силах сдерживать слезы.
— Окчу, родная моя…
Стало тихо, слышались только всхлипывания Сор Окчу.
— Окчу, выбрось из головы все эти глупости, успокойся. Сколько же можно тебе об этом говорить. — Старушка поднялась и пошла на кухню. Там она развела огонь и принялась готовить ужин, а у самой в глазах стояли слезы.
После ужина Сор Окчу стала прощаться. Мать Дин Юсона снова предложила девушке оставшиеся дни сессии пожить у нее, но Сор Окчу отказалась, сославшись на институтские правила.
— Но обещай, что каждый день будешь приходить ко мне, — снова и снова повторяла мать Дин Юсона, провожая Сор Окчу до автобусной остановки.
Через три дня сессия закончилась, и Сор Окчу уехала, так больше и не навестив старушку.
2
Сор Окчу впервые встретилась с матерью Дин Юсона во время наступления Корейской Народной армии на юг.
Следовавший за воинскими частями военно-полевой госпиталь расквартировали в небольшом поселке неподалеку от уездного городка Даньян. И вот вечером Сор Окчу вызвал к себе заведующий хирургическим отделением Чо Гёнгу.
— Окчу, завтра наш госпиталь будет проходить через Даньян, а неподалеку живет мать доктора Юсона. Я думаю, что он будет рад повидаться с ней. Возьмите с собой еще одну медсестру и пойдите все вместе. Но к семи вечера вы должны прибыть на место следующего расквартирования госпиталя.
Чо Гёнгу передал девушке небольшой сверток — он кое-что заранее приготовил для матери Дин Юсона.
Сор Окчу с радостью выслушала приказ. Ее искренне тронуло внимание Чо Гёнгу, который всегда заботился о своих подчиненных, знал их нужды и старался им помочь, как бы ни был занят.
Сор Окчу неизменно с особым вниманием относилась к доктору Дин Юсону, и это объяснялось не только ее служебным долгом старшей медицинской сестры. Ее очень трогало искреннее желание доктора, только что добровольно вступившего в Сеуле в Народную армию, как можно больше узнать о северной части республики, его совестливость как врача, его стремление к исследовательской работе, его дружеское отношение к Чо Гёнгу, да и к ней самой. К тому же Чо Гёнгу поручил ей оказывать Дин Юсону помощь в повседневной армейской жизни. И она старалась, чтобы новый врач как можно быстрее привык к военной службе, приобрел все необходимые здесь навыки. Она даже научила его гладить военную форму. Но самое главное — она стремилась, чтобы Дин Юсон быстрее овладел опытом работы в военно-полевых условиях, которого у него раньше не было. Она снабжала его необходимой литературой, давала нужные советы, и вскоре Дин Юсон стал аккуратно выполнять все обязанности, которые возлагались на него как на врача военно-полевого госпиталя.
Утром все трое, не мешкая, направились в деревню, где родился Дин Юсон и где жила его мать.
И чем ближе оставалось идти до родной деревни, тем сильнее нарастало нетерпение Дин Юсона, и он все время ускорял шаг. Радостное возбуждение доктора от предстоящей встречи с матерью передалось и Сор Окчу, и она старалась не отставать от врача. В начале одиннадцатого они, перейдя речушку Чхухенган, добрались до деревни. С невысокого холма у подножия горы виднелся старенький домик под соломенной крышей. Дин Юсон бегом бросился к нему. Домик был неказистый, но чистенький, везде чувствовалась заботливая рука хозяйки. На ухоженном приусадебном участке росла кукуруза выше человеческого роста, а чуть дальше уже цвел картофель. Видно, жившая здесь женщина не упала духом в суровое военное время.
— Мама, — дрожащим от волнения голосом позвал Дин Юсон.
— Кто там? — послышался из дома слабый женский голос.
Дверь тихо отворилась, и в проеме показалась женская фигура.
— Мама!
— Сынок! — Женщина бросилась навстречу сыну.
— Мама, родная моя! — Дин Юсон припал губами к худенькой руке женщины. — Мама, как вы поседели. И все из-за меня, наверное, — сказал сдавленным голосом Дин Юсон, нежно гладя седую голову матери. А та стояла молча, не в силах сразу оправиться от неожиданной встречи с сыном.
— Сколько я натерпелась от этих тюремщиков — ведь они так и не разрешили встретиться с тобой! Я с таким трудом достала денег, прошла сотни ли, а они не дали нам увидеться. Хорошо, что я встретила профессора Хо Герима. Он в тот день тоже хотел видеть тебя, но и ему не разрешили. Он-то и приютил меня, а то ни родных, ни знакомых, одна в чужом городе.
Чингиз Гусейнов — известный азербайджанский прозаик, пишет на азербайджанском и русском языках. Его перу принадлежит десять книг художественной прозы («Ветер над городом», «Тяжелый подъем», «Угловой дом», «Восточные сюжеты» и др.), посвященных нашим дням. Широкую популярность приобрел роман Гусейнова «Магомед, Мамед, Мамиш», изданный на многих языках у нас в стране и за рубежом. Гусейнов известен и как критик, литературовед, исследующий советскую многонациональную литературу. «Неизбежность» — первое историческое произведение Ч.Гусейнова, повествующее о деятельности выдающегося азербайджанского мыслителя, революционного демократа, писателя Мирзы Фатали Ахундова. Книга написана в форме широко развернутого внутреннего монолога героя.
История не терпит сослагательного наклонения, но удивительные и чуть ли не мистические совпадения в ней все же случаются. 17 августа 1914 года русская армия генерала Ренненкампфа перешла границу Восточной Пруссии, и в этом же месте, ровно через тридцать лет, 17 августа 1944 года Красная армия впервые вышла к границам Германии. Русские офицеры в 1914 году взошли на свою Голгофу, но тогда не случилось Воскресения — спасения Родины. И теперь они вновь возвращаются на Голгофу в прямом и метафизическом смысле.
В книге собраны написанные в последние годы повести, в которых прослеживаются судьбы героев в реалиях и исторических аспектах современной украинской жизни. Автор — врач-терапевт, доктор медицинских наук, более тридцати лет занимается литературой. В издательстве «Алетейя» опубликованы его романы «Братья», «Ампрант», «Ходили мы походами» и «Скверное дело».
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.
Три года преступлений и бесчестья выпали на долю Италии на исходе IX века. По истечении этих лет рухнул в пропасть казавшийся незыблемым авторитет Римской церкви, устроившей суд над мертвецом и за три года сменившей сразу шесть своих верховных иерархов. К исходу этих лет в густой и заиленный сумрак неопределенности опустилась судьба всего Итальянского королевства. «Приговоренные ко тьме» — продолжение романа «Трупный синод» и вторая книга о периоде «порнократии» в истории католической церкви.
Действия в романе происходят во времена противостояния Великого княжества Литовского и московского князя Ивана III. Автор, доктор исторических наук, профессор Петр Гаврилович Чигринов, живо и достоверно рисует картину смены власти и правителей, борьбу за земли между Москвой и Литвой и то, как это меняло жизнь людей в обоих княжествах. Король польский и великий князь литовский Казимир, его сыновья Александр и Сигизмунд, московский великий князь Иван III и другие исторические фигуры, их политические решения и действия на страницах книги становятся понятными, определенными образом жизни, мировоззрением героев и хитросплетениями человеческих судеб и взаимоотношений. Для тех, кто интересуется историческим прошлым.