Счастье будет! - [19]

Так ей пришлось выбирать между образом нежной одалиски и мамки-плюшечницы, уютной хранительницы домашнего очага. В неравной борьбе временный перевес оказался на стороне природного гостеприимства: уже на третий день Нина нашла себя на местном базаре, покупающей свежую петрушку для белковой фритаты, которой любила полакомиться Сьюзен. Выбор был естественным, но нелегким.

Заморская веселая вдова казалась лет на пять старше Теодора и имела угрюмый, недружественный интерфейс. Ее близко посаженные глазки окружала сетка морщин, загорелые щеки обсыпали веснушки, а тонкие губы были чуть заметно поджаты. Она не блистала дизайнерскими туалетами в яхонтах и всей остальной одежде предпочитала джинсы. Впрочем, и сам Теодор внешне ничем не выдавал свой статус – он тоже одевался скромно и опрятно, как техасский студент после рождественской распродажи. Что окончательно выбивало Нину из колеи, так это медлительность Сью – то ли разница во времени доконала неторопливую гостью, то ли она от природы не отличалась живостью реакций, только после любого вопроса невеста года надолго зависала, словно пиратская программа.

Будучи от природы человеколюбивой, Нина пыталась выявить в гостье неочевидные на первый взгляд плюсы и скрытые конкурентные преимущества. Через несколько дней она обнаружила саму гостью, которая неторопливо копалась в Нининой косметичке от Chanel и примеряла накладные ресницы. Через день Нина недосчиталась тюбика любимого тональника от Vivienne Sabo, который был найден торчащим из сумочки американки. Так Нина похоронила надежду открыть в Сьюзен что-либо человеческое. Было самое время выяснить у Теодора, как же он так влип.

– Я хорошо знал ее мужа и чувствую ответственность за нее. – Первое объяснение оказалось сдержанным, как поминальная речь.

– И?..

– Понимаешь, все не так просто. Я... я резко разбогател... – Тео расхаживал по Нининой кухне, переставляя предметы в одному ему понятном порядке.

– И?..

– После этого у меня начались некоторые проблемы с девушками. Я никогда не знаю, чего действительно они от меня хотят. Может быть, их интересуют только мои деньги – О нет! Это не так! – Нина вспыхнула, как восковая свеча.

– Может быть, их привлекает моя задница, – тут Нина стушевалась, – но все это слишком... ненадежно.

Далее на притихшую Нину излился стандартный поток вполне узнаваемых признаний и откровений. Наш дорогой Теодор в принципе не видел себя счастливым отцом семейства в ближайшие десять – пятнадцать лет и считал, что лучшее, конечно, впереди. Он получал удовольствие от работы над своими электронными проектами по пятнадцать, а то и двадцать часов в сутки. Более того, он частенько ночевал прямо в своем маленьком офисе, разложив на полу спальник. По мере виртуального погружения в частную жизнь американских миллионеров видения яхт, бриллиантовых диадем и шампанского «Cristal» выветривались из головы Нины, как дым из коммунальной кухни. Все было гораздо проще и, увы, прозаичнее – Теодор планировал начало новой жизни на тот же самый период, в который Нина собиралась выходить на заслуженную пенсию. Сейчас же миллионер по своим привычкам и пристрастиям ничем не отличался от отечественного системного администратора, разница была лишь в том, что у него имелся американский паспорт.

– Если ты не можешь выйти за него, хотя бы трахни. – Мало кто мог сравниться с Катей в умении четко ставить задачи. – Ты неделю сидела на диете!

– А ты в это время будешь держать садовую соню, которую он привез с собой? – Нина была настроена скептически.

– Если она такая медлительная, как ты говоришь, то она не успеет добежать, как все уже будет закончено, – заметила я.

Мы решили заявиться к Нине в гости и на месте разобраться что к чему – и, чтобы не откладывать дело в долгий ящик, отправились немедленно.

Междусобойчики на Нининой квартире хороши тем, что никогда не проходят по общему сценарию и настраивают на творческий лад. Нинино жизнелюбие привлекает к ней самых неожиданных людей: юные поклонники компьютерных игр и престарелые панки, менеджеры среднего звена, буддисты и спустившиеся с гор овцеводы – никогда не знаешь, кто еще выйдет из гостеприимной Нининой кухни. Однако в этот раз обошлось без неожиданностей – нас ждали садовая соня и герой ее неспешных снов.

Теодор и впрямь оказался прекрасен и лицом напоминал рисованный персонаж из мультфильма про Русалочку, самого что ни на есть всамделишного принца. Он был чрезвычайно приветлив и говорлив, особенно его взгляд оживлялся, когда натыкался на приятные округлости Катиного откровенного декольте. Нужно признать, что Катя умеет выгодно подавать именно эту часть тела, несмотря на то что у нее довольно небольшая грудь: отсутствие белья и непримиримость к врагам играют Кате на руку.

Сьюзен же, в отличие от своего нежного друга, не скрывала своего недовольства – казалось, ей был неприятен наш визит вообще и Катина грудь в частности.

– После чая вы поедете домой? – то ли спросила, то ли заявила она, изобразив подобие улыбки.

В ответ Катя широко улыбнулась:

– О, дорогая, как вы мало знаете о России! С чая все только начинается. – По ее тону можно было подумать, что в Сью она нашла чрезвычайно интересную собеседницу, прямо-таки родственную душу.