Счастье - [12]
Студентом я прочитал «Скучную историю» и на всю жизнь подпал под ее обаяние. Вот к старому профессору-медику Николаю Степановичу приходит молодой врач и просит дать ему тему для диссертации.
— Очень рад быть вам полезным, коллега, — говорит Николай Степанович, но давайте сначала споемся относительно того, что такое диссертация. Под этим словом принято разуметь сочинение, составляющее продукт самостоятельного творчества. Не так ли? Сочинение же, написанное на чужую тему и под чужим руководством, называется иначе…
Чеховский профессор — старый ворчун и брюзга, он смертельно болен, его парадоксы не следует принимать буквально. Став профессором, я много работаю с аспирантами, стараюсь предложить им темы поинтересней, в качестве руководителя аспирантуры, официального оппонента на защитах, председателя диссертационного совета стремлюсь облегчить путь в науку достойным. И все-таки тогда, студентом, я солидаризировался с Николаем Степановичем и решил: на пути в науку обойдусь без аспирантуры. Получилось, что и обстоятельства жизни складывались так, что путь в аспирантуру был мне заказан, и сам я в аспирантуру не стремился. Оглядываясь назад, я думаю, что судьба уберегла меня от этого соблазна. И я благодарен судьбе.
Диссертацию я потихоньку начал писать еще в годы студентства. Я хотел показать, как совершился переход Тургенева от старой манеры физиологического очерка натуральной школы к широким, просторным линиям реалистического романа. Дописал я ее, работая в школе, и почти довел до защиты, получил согласие двух высокоавторитетных московских ученых выступить на моей защите в качестве официальных оппонентов. Недавно в моем домашнем архиве попались мне на глаза их письма, и что-то в душе шевельнулось. Однако к тому времени я успел в моей диссертации разочароваться и защищать ее не стал. Тонкий процесс художественных поисков замечательного мастера, каким был Тургенев, я понял поверхностно и огрубил. Но так как в это время из школы я перешел в институт, я довольно быстро написал и защитил диссертацию совсем уже на другую тему. Пришлось.
Казалось бы, разговор о моих аспирантурах здесь должен быть окончен. В действительности все только начиналось.
Просматривая очередной номер «Вопросов языкознания», я зацепился за статью академика Колмогорова о теории стиха. Она меня прямо-таки поразила. Андрей Николаевич Колмогоров был одним из крупнейших математиков мира в своем поколении, ученым необыкновенно широких интересов. Я, по образованию не только филолог, но и логик, знал некоторые его труды по математической логике. А тут было совсем другое: к анализу стихотворной речи он применил математическую статистику и теорию вероятностей, сделав это убедительно и красиво. И мне показалось, что в одном отношении его методику можно еще усовершенствовать. Прекрасно помню этот день. Вечером в длинном полутемном коридоре я мою посуду. С женой и дочкой я жил в общежитии. По коридору, заставленному кухонными столами, на трехколесных велосипедах с гиканьем гоняют два сорванца из соседних комнат. А я снова и снова продумываю статью Колмогорова, прочитанную утром в библиотеке, и вдруг, мне кажется, нахожу способ подправить единственное место его работы, которое выглядит несколько зыбким.
Скоро моя статья написана и отправлена в «Вопросы языкознания». Не могу передать, с каким нетерпением я жду ответа. А его все нет. Я его жду, а он не приходит. Наконец, дожидаться становится невмочь. Я высматриваю щелку в расписании моих занятий и на день вырываюсь в Москву, в редакцию «Вопросов языкознания».
— Я вам давно прислал статью, а от вас ни ответа, ни привета. Хотя прошло полтора месяца.
Моя собеседница, молодая привлекательная дама Ольга Алексеевна Лаптева, дружелюбно улыбается.
— Разве это давно? У нас темпы академические. Вашу работу уже прочитал Виктор Владимирович, теперь мы ее отправили Виктору Максимовичу.
Тут только я испугался. До сих пор я вовсе не задумывался о пути моей статейки в редакции. А оказывается… Виктор Владимирович — это академик Виноградов, лидер нашего языкознания и главный редактор журнала. Его массивную, чуть ли не кубической формы монографию «Русский язык», которая в годы моего учения была новинкой, я с упоением проштудировал тогда насквозь. Виктор Максимович — академик Жирмунский, еще одно светило нашей науки. Он жил в Ленинграде. Его статья тысяча девятьсот двадцатого года «Преодолевшие символизм» стала едва ли не первой серьезной характеристикой эстетики и творчества акмеистов — Гумилева, Ахматовой, Мандельштама — и навсегда осталась классической. Сорок один год спустя Ахматова подарила Жирмунскому книгу своих стихов с теплой надписью, в которой прячется дружеская улыбка: «Дорогому Виктору Максимовичу Жирмунскому от преодолевшей символизм Ахматовой». А теперь у него моя статья. Как объяснила мне Ольга Алексеевна, в «Вопросах языкознания» он редактирует отдел стиховедения.
— А откуда вы? — спросила меня собеседница.
— Из Смоленска.
Мой ответ ее позабавил.
— Это я знаю. Из какой вы научной школы?
— Я автодидакт. — Пришлось признаться. Я поинтересовался, чем она занимается. Оказалось, русской разговорной речью. Даже без магнитофона, просто карандашом в тетрадку, по возможности незаметно, записывает обрывки разговоров, а потом их исследует. Сегодня моя тогдашняя собеседница крупнейший авторитет в целой научной области, в большой мере ею же самой и созданной. Оказалось, что разговорный язык имеет свою грамматику, во многом отличную от кодифицированного языка, свою фонетику, во многом свой словарный состав и, конечно же, свою стилистику.
Известный литературовед из Смоленска комментирует свою переписку с академиком Михаилом Леоновичем Гаспаровым.
Героиня этого необычного, сумасбродного, язвительного и очень смешного романа с детства обожает барашков. Обожает до такой степени, что решает завести ягненка, которого называет Туа. И что в этом плохого? Кто сказал, что так поступать нельзя?Но дело в том, что героиня живет на площади Вогезов, в роскошном месте Парижа, где подобная экстравагантность не приветствуется. Несмотря на запреты и общепринятые правила, любительница барашков готова доказать окружающим, что жизнь с блеющим животным менее абсурдна, чем отупляющее существование с говорящим двуногим.
Карл-Йоганн Вальгрен – автор восьми романов, переведенных на основные европейские языки и ставших бестселлерами.После смерти Виктора Кунцельманна, знаменитого коллекционера и музейного эксперта с мировым именем, осталась уникальная коллекция живописи. Сын Виктора, Иоаким Кунцельманн, молодой прожигатель жизни и остатков денег, с нетерпением ждет наследства, ведь кредиторы уже давно стучат в дверь. Надо скорее начать продавать картины!И тут оказывается, что знаменитой коллекции не существует. Что же собирал его отец? Исследуя двойную жизнь Виктора, Иоаким узнает, что во времена Третьего рейха отец был фальшивомонетчиком, сидел в концлагере за гомосексуальные связи и всю жизнь гениально подделывал картины великих художников.
Как продать Родину в бидоне? Кому и зачем изменяют кролики? И что делать, если за тобой придет галактический архимандрит Всея Млечнаго Пути? Рассказы Александра Феденко помогут сориентироваться даже в таких странных ситуациях и выйти из них с достоинством Шалтай-Болтая.Для всех любителей прозы Хармса, Белоброва-Попова и Славы Сэ!
Порой трудно быть преподавательницей, когда сама ещё вчера была студенткой. В стенах института можно встретить и ненависть, и любовь, побывать в самых различных ситуациях, которые преподносит сама жизнь. А занимаясь конным спортом, попасть в нелепую ситуацию, и при этом чудом не опозориться перед любимым студентом.
Название романа швейцарского прозаика, лауреата Премии им. Эрнста Вильнера, Хайнца Хелле (р. 1978) «Любовь. Футбол. Сознание» весьма точно передает его содержание. Герой романа, немецкий студент, изучающий философию в Нью-Йорке, пытается применить теорию сознания к собственному ощущению жизни и разобраться в своих отношениях с любимой женщиной, но и то и другое удается ему из рук вон плохо. Зато ему вполне удается проводить время в баре и смотреть футбол. Это первое знакомство российского читателя с автором, набирающим всё большую популярность в Европе.
Семейная сага Марины Ивановой «Главное выжить», – это исповедь перед людьми! Судьба трех поколений женщин из одной семьи не жалует ни одну из них. Но в этой жизни, мы все на испытании. Целая эпоха молчаливо наблюдает, – справятся наши герои с трудностями, смогут выжить в предоставленных обстоятельствах. Что выберут пороки или добродетель? Об этом вы узнаете, прочитав сборник романов Марины Ивановой, – «Главное выжить».