Сценарии жизни людей. Школа Эрика Берна - [31]

Так как интерпретация результатов психологического тестирования не совпадает у разных психологов, они не склонны сверять свои гипотезы друг с другом. Я часто видел, как два диагноста, говоря об одном и том же случае, изо всех сил старались не вступать в конфронтацию, преуменьшая свои различия во взглядах. В такие моменты психологи очень похожи на политиков, которые в душе считают свои различия во взглядах важными, но «для прессы» всегда готовы пожать друг другу руки в знак согласия.

Я против того, как проводится диагностика в психиатрии и психологии, так как эта процедура полностью игнорирует мнение человека, которому ставят диагноз. На мой взгляд, заключив, что пациент страдает от «истерического невроза диссоциативного типа» или «шизофрении шизоаффективного типа с депрессивными проявлениями», психиатр должен узнать мнение пациента на этот счет. Традиционно диагноз ставится втайне от клиента, в некоторых кругах сообщение клиенту диагноза считается нарушением профессиональной этики. Этот абсурд оправдывается рационализациями на тему того, что «больной» неправильно поймет диагноз и что он ему не понравится. И это истинная правда. Во-первых, большинство людей не в состоянии понять психиатрический сленг (даже я никогда не понимал его до конца, хотя несколько лет заучивал его и еще несколько лет сам ставил диагнозы). Во-вторых, большинство диагнозов звучит оскорбительно для нормального человека (представьте, что вас назвали пассивно-агрессивным или неадекватной личностью!) и имеет свойство прилипать, наподобие клички. Именно поэтому они и не нравятся «больным».

Лично я считаю некоторые «диагнозы» оскорбительными настолько, что, если бы кто-то посмел поставить его мне или одному из моих друзей, я бы повел себя так же, как если бы меня назвали идиотом или тупицей. Я часто говорю, что тот, кто назовет моего друга больным шизофренией, будет иметь дело со мной и я заставлю его извиниться за нанесенное оскорбление.

Диагноз транзактного аналитика может быть так же оскорбителен, как и любой другой. Услышать, что у вас — трагический сценарий неудачника, основанный на том, что ваша злая мать запретила вам думать, и поддерживаемый игрой «Дурачок», ничуть не лучше, чем узнать, что у вас «хроническая недифференцированная шизофрения».

Диагностика сценариев в транзактном анализе становится гуманной и полезной благодаря тому, как она проводится и как сообщается конечный результат.

При диагностике сценария, запретов, предписаний, времени решения или телесного компонента информация берется из следующих источников.

1. Заключение диагноста. Оно, как правило, является результатом интуитивной переработки информации о клиенте, собранной Взрослым. (Именно этот процесс использовал Эрик Берн, когда угадывал профессию демобилизованного, и именно он позже стал центральным в диагностике эго-состояний; его осуществляют Маленький Профессор и Взрослый диагноста.)

Реакция субъекта на диагноз. Это важнейшая составляющая в диагностике сценария. Независимо от того, насколько диагност убежден в верности своей гипотезы, единственный и окончательный критерий точности диагноза — мнение клиента о том, подходит ли ему диагноз и имеет ли он смысл в контексте его жизни.

Реакция других участников терапевтической группы. Этот этап диагностической процедуры отличает транзактный анализ от других разновидностей психотерапии. Окончательная формулировка диагноза принимается совместно терапевтом, субъектом и остальными участниками группы.

Сравните два диалога.

Джедер. Мне часто бывает не по себе, потому что я обманываю ожидания других людей. Я обещала дочке сводить ее в цирк. Мама ждет, что я сделаю ремонт в гостиной. Я пообещала Мэри помочь ей свести баланс. Я чувствую, что не в состоянии сдержать данное слово.

Терапевт. Это происходит потому, что ваша мать внушила вам запрет: «Никогда не отказывай».

Джедер. О нет, мне нетрудно сказать «нет» другому человеку. Я легко добиваюсь дисциплины от Джонни, а когда в мою дверь стучится коммивояжер, я наотрез отказываюсь покупать у него что-либо.

Терапевт. Я не хочу с вами спорить. Это мое личное мнение, и вы можете согласиться с ним или отклонить его.

Джедер. Ну, возможно, вы и правы…

Сравните этот диалог со следующим.

Джедер. Мне часто бывает не по себе, потому что я обманываю ожидания других людей. Я обещала дочке сводить ее в цирк. Мама ждет, что я сделаю ремонт в гостиной. А еще я обещала Мэри помочь ей свести баланс. Я чувствую, что не в состоянии сдержать данное слово.

Терапевт. У меня есть предположение относительно того, каков ваш сценарный запрет. Вы хотите его услышать?

Джедер. Да.

Терапевт. Я думаю, что ваша мать запретила вам отказывать другим людям.

Джедер. О нет, мне нетрудно сказать «нет» другому человеку. Я легко добиваюсь дисциплины от Джонни, а когда в мою дверь стучится коммивояжер, я наотрез отказываюсь покупать у него что-либо.

Терапевт. Я понимаю, о чем вы говорите. Может быть, ваша мать запретила вам говорить «нет» женщинам? Судя по всему, мужчине вам отказать нетрудно. Как вы думаете?

Джедер. Не знаю. Это было бы слишком просто.