Сценарии кинофильмов Андрея Звягинцева - [73]

Николай, потрясённый, молчит.

Следователь. Я, чисто по-человечески, предлагаю вам оформить явку с повинной. Доказательств более чем достаточно. Признание вины облегчит вашу участь. А по этой статье – 105-я, часть 1, – до 15 лет лишения свободы, если, конечно, суд не решит, что были отягчающие обстоятельства, а если решит, то и до 20. Пожизненное вам вряд ли влупят, но там предусмотрена и такая мера.

Николай молчит.

Следователь. Ладно, в любом случае я задерживаю вас на 48 часов как подозреваемого в убийстве и буду ходатайствовать перед судом о мере пресечения в виде ареста, ибо полагаю, что вы можете скрыться или каким-то иным путём пытаться препятствовать следствию. Уверен, суд пойдёт мне навстречу. Да, и по Конституции вам положен адвокат. Если у вас такового нет, он будет предоставлен вам государством. Сейчас я оформлю постановление, и вас отконвоируют в изолятор временного содержания. Вам всё понятно?

Николай. Нет. Я ничего не понимаю.

Следователь. Ну вот, будет время подумать.

157. ИНТ. / ЭКСТ. САЛОН ИНОМАРКИ / УЛИЦЫ ГОРОДА. РЕЖИМ

Сумерки. Подержанная иномарка, увозившая Николая из дома после задержания, едет по улицам города.

Николай (руки в наручниках спереди) сидит на переднем сидении пассажира.

За рулём – оперативник № 1.

158. ЭКСТ. ПУСТЫРЬ. АВТОБУСНАЯ ОСТАНОВКА. РЕЖИМ

Унылое, пустое, открытое место. На обочине, рядом с покосившейся, ржавой остановкой, стоит небольшой ларёк на колёсах (внутри горит тусклая лампа, в ассортименте – вода, пиво, жвачка, шоколад, сигареты…).

Иномарка останавливается у ларька.

159. ИНТ. САЛОН ИНОМАРКИ. РЕЖИМ

Оперативник(глуша двигатель и вынимая ключ из замка зажигания). Пойду сигарет куплю.

Он выходит из машины и идёт к ларьку.

Николай долго сидит один. Смотрит по сторонам – бежать абсолютно некуда. Участившееся было дыхание (и сердцебиение соответственно) от избытка адреналина в крови – при мысли о возможности бегства – постепенно приходит в норму. Он опускает голову.

160. ЭКСТ. ПУСТЫРЬ. АВТОБУСНАЯ ОСТАНОВКА. РЕЖИМ

Купив сигарет и воды, оперативник возвращается в машину.

Они едут дальше.

161. ЭКСТ. ВОРОТА ИВС. РЕЖИМ

Подъехав к железным воротам, за которыми виден казённый дом, обнесённый по периметру бетонным забором с колючей проволокой наверху, – оперативник № 1 несколько раз (с перерывами) настойчиво сигналит, прежде чем из проходной выходит Прапорщик внутренних войск и подходит к машине.

Оперативник молча передаёт ему бумаги (видимо, постановление следователя). Тот уходит с бумагами обратно.

162. ИНТ. / ЭКСТ. САЛОН ИНОМАРКИ / ВОРОТА ИВС. РЕЖИМ

Николай(оперативнику № 1). Слышь?

Оперативник № 1. Ну.

Николай. У меня там сын один остался. Родственников никого.

Оперативник. Не ссы, не пропадёт. Государство о нём позаботится103.

163 ЭКСТ. ВОРОТА ИВС. РЕЖИМ

Ворота открываются, иномарка заезжает на территорию ИВС. Ворота закрываются104.

164. ЭКСТ. ДОМ НИКОЛАЯ. ДЕНЬ

Неподалёку от дома Николая стоят бульдозер, экскаватор и бытовка. Вокруг никого не видно.

По мосту едет полицейский «козёл».

Подъехав к дому, он останавливается. Из машины выходят Анжела и Паша, идут к дому, подходят к входной двери, Анжела нажимает на кнопку звонка. Они долго ждут, прислушиваются.

Анжела(стучит в дверь). Ром, это тётя Анжела с дядей Пашей, открой!

Ромка отвечает не сразу.

Голос Ромки. Вы точно одни?

Паша. Да точно, точно.

Ромка, помедлив, открывает дверь. Он осунулся, волосы на голове свалялись, глаза запали.

165. ИНТ. ДОМ НИКОЛАЯ. КУХНЯ. ДЕНЬ

Все трое сидят за столом на кухне. Ромка сидит, опустив голову. Если и смотрит, то исподлобья.

Анжела. Ну как ты тут?

Ромка. Нормально.

Анжела. Чё ж не позвонил мне, когда отца забрали?

Ромка. У меня твоего телефона нет.

Анжела. Сколько ты здесь один-то?

Ромка пожимает плечами.

Ромка. Не знаю. Дней пять, наверно.

Анжела. Ром, мне позвонил адвокат и вот что рассказал. Твой отец арестован. Его обвинили в убийстве Лили. Он будет сидеть в тюрьме до суда. А после суда его сразу отправят на зону. Потому что доказательства у них есть.

Ромка. Это неправда.

Анжела. Правда. Зачем мне врать?

Ромка. Почему он мне не позвонил? Они ведь должны ему разрешить.

Анжела. Я не знаю. Послушай, адвокат мне сказал, что, если о тебе некому позаботиться, тебя заберут в детдом.

Ромка. Я сам о себе могу позаботиться.

Анжела. По закону, пока тебе не исполнилось восемнадцать, ты должен жить в детском доме или у опекуна. Мы вот с мужем посоветовались и решили: если ты не против, давай мы будем твоими опекунами. У тебя ведь больше нет никого.

Ромка. Вы это из-за денег, наверно?

Анжела. Из-за каких денег?

Ромка. Ну, вам, наверно, за это будут платить?

Анжела. Я не знаю, Ром. Пока не уточняла. Если ты согласишься, буду узнавать подробности. Наверно, государство должно как-то помогать. Но мы не поэтому.

Ромка. А почему?

Анжела. Ну, не знаю, ты нам, как родной. Я и с мамкой твоей дружила. Ты наверно, не помнишь, маленький был, когда она умерла. Мы ведь с ней и с отцом твоим в одной школе все учились. И Лиля тоже, только она на два года помладше.

Ромкино лицо искажается. Опустив голову почти к самому столу, он начинает тихо плакать.

Анжела. Ром…

Анжела поднимается и подходит к нему, протягивает руку, гладит по голове. Он вдруг прижимается к ней, обнимает, уткнувшись лицом ей в живот. Она тоже обнимает его, на глаза у неё наворачиваются слёзы.