Сбывшиеся сны печальной блондинки - [3]

У меня за плечами были курсы машинописи, и я стала наборщицей. С ребенком не получалось, потом грянул развод, и я ушла с головой в работу. Стала нагло править придуманные рекламщиками тексты, писать свои версии, задерживаться после работы, предлагать свою помощь там, где просят, и там, где не просят, тоже. Игорь Леонидович сказал:

— Ага, проснулась!

И отправил меня на престижные курсы рекламы и PR в Москву. Шеф готовил себе замену. Во мне он увидел дисциплинированную молодую амбициозную акулу. Он слегка не туда смотрел, но как только я поняла, какой он хочет меня видеть, стала тем, чем являюсь и сейчас: порядочной стервой. Тогда-то и прозвали меня «выскочкой», «хамкой», «шалавой директора» и «разведенкой». Так уж я держалась, боясь жалости, — жестко, бескомпромиссно, безапелляционно. Игорь Леонидович был доволен, я подходила под его стиль.

К тому времени Садков уже протоптал дорожку в Москву и ему не терпелось уехать. А я работала, следуя своей методе хорошо делать каждый шаг. Работа днем и ночью — то, что было мне нужно. Приходила в офис на час раньше, ведь теперь мне не нужно было готовить мужу завтрак. Не ходила на обед: теперь не надо было встречать любимого с горячим борщом. Спокойно торчала в офисе до девяти: вечером лучше вообще попозже оставаться одной!

Игорь Леонидович учил меня, но не искусству рекламы.

— Для этого есть рабы, — цинично говаривал плантатор, владелец полей с колосящимися слоганами и угодий, где паслись непуганые и не раскрученные потенциальные клиенты. Они-то и интересовали его неизменно.

Игорь, как он просил называть его в отсутствие подчиненных, учил быть руководителем. Стратегия, планирование, четкое видение цели, распределение прибыли. Держать нос по ветру, смотреть, запоминать, знать, когда откладывать в долгий ящик, а когда держать на поверхности. Работать с людьми, а не с идеями, воспитывать, но не перевоспитывать, искать что-то новое и иметь запасной выход. Много чего еще! Но главное, первое, самое важное: окучивать клиента, поливать его вниманием, удобрять скидками, привлекать комфортом, профессиональными и личными отношениями.

— Ты, — его холеный палец замирал в сантиметре от моего носа. — Ты должна создать атмосферу в офисе. Свою, чтобы запоминалась. Мужики устают общаться на работе с другими мужиками, а у нас есть ты. Выглядишь, скорее, по-домашнему, — шеф не пытался обидеть меня или, наоборот, — залезть под юбку. Он констатировал факт и делал вывод, он хотел получать прибыль от агентства, даже находясь от него за много километров.

— Это — продолжал он, — обманчивое впечатление, иначе бы я не тебя здесь жизни учил, а Мишку. Но имидж уютной женщины — очень удачен: улыбайся, угощай кофейком и плюшками, болтай! Потом — бац! И договорчик ему в зубы.

Я училась, потому, что это было интересно, потому, что мне доверяли важное, очень важное дело, и еще потому, что Игорь умел заставлять людей следовать его курсом. Да и теперь делать мне в жизни было абсолютно нечего.

Сотрудники в агентстве в то время менялись каждый день. Работников в городе было много, а работы — мало. Толпы неприкаянных журналистов слонялись без дела, наборщики, верстальщики, корректоры искали работу хоть на полдня, хоть по договору.

— Уйдет один — придет десять! — цинично комментировал шеф, увидев на своем столе очередное заявление об уходе по собственному желанию.

Мне не хотелось, чтобы он так же сказал и обо мне, и я работала еще фанатичнее.

Но когда села в директорское кресло, то постаралась выловить из моря безработных специалистов лучших, привязать их хорошей зарплатой и, больше того, создать коллектив.

Глава 3

Сегодня, еще находясь под впечатлением сна, я плюхнулась за рабочий стол и ощутила, что в желудке по-прежнему пусто. Ладно, потерплю, пока появится Ленка, и направлю ее на служебное задание: раздобыть провиант для позднего завтрака начальницы.

Только включила компьютер, готовясь к началу рабочего дня, как открылась дверь в мой кабинет. Ощущения ночного видения охватили меня с удесятеренной силой. На пороге стоял Олег Ведищев, мой бывший муж. Он был почти таким же, как во сне, только выглядел немного старше. Хотя, надо признать, Ведищев относился к тому типу людей, которые и в двадцать пять, и в тридцать, и в сорок почти не меняются. Чуть выше среднего роста, широкоплечий, пожалуй, крупный, но поджарый, с густыми русыми волосами. Он всегда немного сутулился, но двигался легко и спортивно. Таким я помнила его, такой он стоял передо мной сейчас.

Пару секунд Олег молчал, думаю, просто сомневался, кто это перед ним, но потом стремительно пересек небольшое пространство от двери до моего стола и сел на стул для посетителей, точно так же, как это было во сне.

Я невольно отпрянула, когда он приблизился к столу. Еще я искала у него в руках коробочку с круглыми дырочками.

— Почему вы врываетесь без стука?! — ненатурально возмутилась я, чтобы хоть внешне навязать свою инициативу в разговоре. Мне было очень не по себе.

— Это ты врываешься в мою жизнь! По какому праву? — ответил он вопросом на вопрос. Его голос, от звука которого у меня все-таки побежали мурашки по спине, дрожал от напряжения. Кажется, он пытался не сорваться на крик. Между прочим, за пять лет совместной жизни муж ни разу не накричал на меня. Сейчас я имела все шансы услышать, как он это делает. Но почему?