Сборники стихов - [10]

И упрямо извивается и крутится —

Все надеется, что увильнуть получится.

Дальше по полю пойдем, прочь от пугала,

Понемногу отойдем от испуга мы...

Там и тут кусты растут лопушиные,

И мелькают грустно хвостики мышиные.

^{6 июля 1989}

Сосна

Я хотела бы жить одинокой сосной

В каменистых просторах, над гладью морской,

Чтобы солнце сжигало столетние сны,

Что рождались в мерцающем свете луны.

Стройных сосен стволы так прекрасны в лесу,

Но, душою любя их земную красу,

Не средь них я хотела бы жить и уснуть —

Жадно к солнцу усталые ветви тянуть.

Незаметно вдали растворяются дни,

Пусть печальными сказками станут они,

То украшены легким узорным снежком,

То обласканы ветром и птичьим крылом.

В них расскажет таинственный шепот ветвей,

Как рождается жизнь из бесплотных теней,

И о том, что найти ее смысл нельзя,

Он запутался, в звездах устало скользя.

Я хотела бы жить одинокой сосной...

^{Июль-август 1989}

Дожди

Подставлю руки под ряды косые,

Как нищий, песенку спою:

Подайте, капли дождевые,

На бедность жалкую мою.

Касаясь рук холодной лаской

И за навязчивость кляня,

Хоть миг своей свободы царской

Не пожалейте для меня.

Даруйте мне немножко света,

Что, через вас пройдя, зажег

Рай красоты и многоцветья —

Лучистый радуги мосток.

И, пожалев, шепните тихо

Мне утешения слова,

Пусть в сердце вновь надежда вспыхнет,

Раздвинет тяжкий обруч голова.

^{20 июля 1989}

Клен

И снова серых туч

Давящая тоска,

И душный липкий луч

Плывет издалека,

Едва пробившись, он

Коснулся болью глаз,

Перескочил на клен,

Тихонечко угас.

Как душно и темно,

Тревожно на душе...

Взметнулся пыльный столб,

И ветер гнет уже

Тот клен и гонит прочь

Тревожный душный день.

А дождь приносит ночь

И жажду перемен.

^{1 июля 1989}

Аршанская Первая

Над домиком с теплыми окнами

Летит горный вихрь-чародей,

Снегами сентябрьскими мокрыми

Швыряя в пугливых людей.

Беспомощно сосны сердитые

Дрожат от порывов его.

Потреплет березкам одежды осенние

И ставни подергает с остервенением,

И в щели заглянет тайком.

А в полночь совсем разбуянится,

Свирепо, как загнанный зверь,

Он лапой огромной потянется

Ломиться в закрытую дверь.

Людским непокорством уязвленный,

Нахмурится и закричит,

Сломает березку, с калиткой повозится

И вдруг засмеется легко, успокоится,

И в горы к себе улетит.

И спрячутся поутру домики

В уютный покров тишины,

Смешные убогие гномики

Предчувствуют зимние сны.

Тревоги, вчера пережитые,

Осенним зачеркнуты днем...

А горные склоны, снегами покрытые,

Недавно косыми дождями умытые,

Спят тихим ласковым сном.

^{Сентябрь 1989 — июнь 1990}

Аршанская Вторая

Вдоль речушки, с гор сбегающей,

Извивается тропа,

Под ногами снег нетающий,

Ключ играющий,

День сверкающий,

Тих пока еще

Листопад.

Помнишь прошлый сентябрь —

Ты к любви не своей

Убежать так спешила,

Серой скатертью с гор

По долине дорога оттуда стелилась.

Как теперь туда вернуться,

В буйный ветер окунуться,

На долину оглянуться,

Птицей дикой встрепенуться!

В кабинетах серых суженных

Утомительна игра

В дело важное и нужное,

Страсть наружная,

Спесь натужная,

Зло окружное,

Прочь пора!

Помнишь прошлый сентябрь —

Ты к любви не своей

Убежать так спешила,

Серой скатертью с гор

По долине дорога оттуда стелилась.

Как теперь туда вернуться,

В буйный ветер окунуться,

На долину оглянуться,

Птицей дикой встрепенуться!

Я опутана-окутана,

Душит крепкий поводок,

А свобода рядом — вот она,

Бередит струна,

Шелестят слова

Как счастливого Сна глоток!

^{Сентябрь 1991}

Аршанская Третья

Снег просыпается в черное сито,

Ветки прозрачные в окна раскрытые

Тянутся, в искрах от снежной муки.

Дом окружен, обречен на безлюдье

Снежным шуршащим ночным баламутьем,

Гор полукруг, ожиданья круги.

В полузабытом мучительном круге

Снег заскрипит под шагами упругими,

Прячется в инее свет строгих глаз.

Вышел к огню, стосковавшись по ласке,

Прямо из горной застуженной сказки —

Боже, не слишком ли счастья для нас?

Ночь просыпается хлопьями в вечность,

Руки, прозрачную тратя беспечность,

Тянутся, в искрах космических сил.

Дом защищен, обречен на спасенье

Тайным безумным ночным провиденьем,

Круг полнолуния снег перекрыл.

^{24 ноября 1991}

Аршанская Четвертая

Белой речкой среди очарованных скал

Гулко время стекает, стучась в берега.

Эта речка как я, я как эта река —

Перекованы в гор леденящий оскал.

Мы дождемся весны, мы пробьем себе путь,

Мы растаем Снегурочкой в лапах огня...

Вы возьмите, возьмите с собою меня —

Преткновения камень, обузу и грусть.

Снова буду ничья — только небо и дым,

Только бурые камни и сосен стволы,

Только след на тропинке и горстка золы

Будут править течением талой воды.

А сольюсь ли с землей или буду собой —

Не удержишь ты талой воды решетом.

Будут март и апрель, все своим чередом,

Все равно не останусь рекой ледяной.

Будет таять зима, будет больно чуть-чуть,

Будет небо, тропинка и дым от огня...

Вы возьмите, возьмите с собою меня

Преткновения камень, обузу и грусть.

^{Январь 1993 — январь 1994}

Аршанская Пятая

Жар печи — блаженное тепло,

Тишь да гладь под неизменной крышей.

Не шуршат в дровах слепые мыши,

Не швырнуть им хлеб в печную нишу,

Что-то в ходе жизни порвалось.

Будто вымер, как слепая мышь,