Сборник "Великий Моурави". Компиляция. кн. 1-6 - [41]

Рядом красовались: «Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставели с переливающимися орнаментами и легендарными рисунками: научный трактат на пергаменте о грузинском летосчислении IX века; медицинский трактат начала XIII века; сборник произведений второй половины VI века; пергаментная рукопись XI века, писанный невмами сборник Микаэла Модрекили X века, основной памятник грузинской музыки, и другие ценные рукописи на папирусе, пергаменте, бумаге.

Стены книгохранилища украшали фрески из жизни тринадцати отцов церкви, распространителей христианства, пришедших в Грузию в VI веке из Сирийской пустыни.

Метехское книгохранилище считалось редкостью: других книгохранилищ, кроме монастырских, в Картли почти не было. Царь хотя и редко посещал «источник мудрости», но тщательно охранял его. Стража день и ночь оберегала вход в узком коридоре, примыкающем к его личным покоям.

От наблюдательного Шадимана не укрылась странная любовь Георгия X к рукописям, и однажды, войдя почти вслед за ним в книгохранилище, он усмехнулся, не найдя там царя.

О существовании тайных ходов в замке было известно, но о них знали только те, кому надлежало знать.

Шадиман убил два года на «исследование персидских рукописей», и, вероятно, ему в конце концов пришлось бы стать великим мудрецом, если бы не счастливый случай для Шадимана и роковой для царя.

Однажды, углубившись за низким столиком в изучение рукописи, Шадиман услышал шаги и еще ниже опустил голову. Георгий X мерными шагами направился к угловой нише, но по привычке оглянулся. Заметив Шадимана, царь подозрительно покосился на него и с деланным равнодушием поинтересовался, чем князь так увлечен. Шадиман быстро встал и почтительно ответил:

– «Пещерами Уплисцихе».

Поговорив о троглодитах, царь пристально посмотрел на Шадимана и как бы невзначай упомянул о цели своего посещения книгохранилища. Шадиман любезно отыскал понадобившуюся царю «Картлис Цховреба» – «Историю Грузии».

– Почему интересуешься Уплисцихе?

– Царевич Луарсаб должен знать о Грузии все, а я подбираю для чтения летописи.

Георгий X, заинтересованный, перелистывал пожелтевшие листы рукописи, длинные пальцы разглаживали на страницах вековые морщины, и круглый изумруд кольца прыгал по строчкам.

– Существуют ли другие сказания о родоначальниках Грузии?

– Нет, царь, грузины привыкли считать своим родоначальником Картлоса.

Шадиман, раскрыв летопись, с увлечением прочел:

– «…и поселился Таргамос, правнук сына Ноя, Иафета, на реке Куре с семьей и животными своими, и время было 2100 лет до рождестве Христова. И внушил Таргамос сыновьям своим Хайосу и Картлосу помнить веру праведного Ноя, приплывшего на ковчеге к горе Арарат. И верили картлосы в невидимого творца неба и земли…»

– Видишь, царь, летопись найдена в древней церкви Горисцихе.

– Да, да. А какое государственное устройство было у картлосов? – ехидно спросил Георгий.

– Как всем известно, – весело начал Шадиман, – сын Картлоса Мцхетос выстроил новый город, назвав его своим именем, а два сына Мцхетоса, Уплос и Джавахос, разойдясь в разные стороны, образовали две общины. Старший в роде – мамасахлиси – пользовался неограниченной властью над своей общиной и…

– Спокойно тогда жилось в Картли, – вздохнул царь.

– Тогда, царь, местность называлась Картлос. – У левого глаза Шадимана дрогнула морщинка. – Это после первого нашествия дикарей с севера в седьмом веке до рождества Христова страну переименовали в Картли.

Георгий X поморщился. Считая себя знатоком грузинской истории, он не любил поправок и, решив блеснуть перед Шадиманом, равнодушно произнес:

– Что же, иногда и нашествие врагов приносит пользу. Дикари охотно подчинились духовным силам Грузии, а со своей стороны передали следующему поколению воинственность и храбрость.

Царь несколько секунд облизывал губы, придумывая еще каверзу, поострее Шадимановой, но вошедший слуга оборвал словесный турнир, доложив о приезде кватахевского настоятеля Трифилия.

С этого дня Георгий X остыл к книгохранилищу, ослабил стражу, а потом и совсем снял, поручив дворцовому писарю Бартому охрану рукописей.

В первый же отъезд царя на любимую охоту на джейранов Шадиман занялся угловой нишей, и хотя пришлось немало помудрствовать, но зато он благополучно совершил прогулку по тайному ходу в оружейную башню.

Успокоившись, Шадиман последовал примеру царя, и скоро книгохранилище превратилось в «пустыню тринадцати сирийских отцов».

В ночь после отъезда Георгия X на войну замок рано погрузился в сон. Потухли освещенные окна, где-то гулко хлопнула дверь. Потемневшие деревья поднялись плотной стеной. В замке было сумрачно и безлюдно. И только закутанная в плащ фигура с узлом в руке мелькнула в полумгле и исчезла в боковой нише.

Опочивальня царицы Мариам доступна немногим. В средних покоях спит мамка царицы Нари, налево небольшая дверь ведет в молельню, направо, с замысловатыми инкрустациями, – в опочивальню. Других дверей опочивальня и молельня не имеют, а средние покои, как цербер, сторожит Нари.

Царица не любит, когда в молитвы врывается шум замка, и круглая молельня с узкими решетчатыми окнами настороженно смотрит в глухую заросль парка. Затейливые фрески с цветными фигурами оживляют стены молельни. Из серебряного оклада святая Нина в белоснежной тоге протягивает крест, свитый из виноградных лоз. В глубокой нише святая Варвара читает истлевшую летопись.