Сборник статей - [18]
Подлинное понимание Талмуда может быть достигнуто только посредством духовного слияния с текстом, эмоционального иинтеллектуального вовлечения в его обсуждение, в результате чего ученик сам, в какой-то мере, становится его творцом.
Талмуд
Талмуд — основная, хотя и не единственная, часть Устной Торы. По степени святостью он уступает только Письменной Торе, а по влиянию, оказанному на жизнь многих поколений еврейского народа, возможно, даже превосходит ее. Талмуд состоит из двух частей: Мишны и Гмары.
Мишна
Мишна — обширное собрание законов и постановлений, регулирующих почти все сферы еврейской жизни. Ее окончательная редакция была завершена раби Йеhудой hа-Наси приблизительно в 200 году н. э. по григорианскому календарю, на севере Эрец-Исраэль, в Галилее. Мишна включает в себя большое количество материала более ранних эпох, который частично был записан еще в последние столетия до новой эры. Она представляет собой упорядоченный и систематизированный свод Устной Торы, отражающий ее формирование вплоть до окончательной редакции. Язык Мишны — современный составителю иврит, синтаксис, грамматика и лексический запас которого несколько отличаются от языка Танаха. Мишна подразделяется на шесть основных разделов — сдарим (ед. сдар), каждый из которых посвящен определенному кругу тем. Эти разделы, в свою очередь, включают в себя шестьдесят три трактата разного объема — масехтот (ед. масехет), каждый из которых посвящен определенным темам. Трактаты делятся на главы — праким (ед. перек), а главы — на параграфы — мишнайот (ед. мишна). Мишна представляет собой законодательный кодекс, в котором, как правило, каждый параграф содержит формулировку, а чаще — прецедент, указывающий, как следует поступать в том или ином случае. Часто в связи с hалахическими постановлениями приводятся мнения нескольких мудрецов, без обобщающего вывода. Лишь изредка расхождения сопровождаются дискуссией в максимально сжатой передаче. Основной корпус текста состоит из сформулированных законов, призванных служить руководством к действию. Сентенции нравственного характера собраны в особом трактате "Поучения отцов" (Пиркей-авот). Стиль Мишны, лапидарный и точный стиль закона, отличается выразительным лаконизмом. Она редко приводит ссылки и еще реже мотивирует свои положения.
Талмуд — развернутый свод комментариев, дискуссий и hалахических обсуждений, объектом рассмотрения которого является учение мудрецов Мишны. Однако Талмуд не ограничивается простым истолкованием Мишны. Он развивает ее законодательство, стремясь к исчерпывающему разъяснению положений и принципов, лежащих в его основе. Талмуд существует в двух параллельных версиях: Иерусалимской и Вавилонской. Иерусалимский Талмуд содержит, в основном, высказывания мудрецов, живших в Эрец-Исраэль, и отражает их точку зрения. Его составлением и редактированием занимались ученые Тверии и Кейсарии на границе третьего-четвертого веков. Иерусалимская версия Талмуда уступает по значению вавилонской, которая отражает учение мудрецов той страны и была собрана и отредактирована равом Аши и его учениками на стыке пятого-шестого веков в городе Сура, прославленном своей талмудической академией. Хотя содержание Талмуда представляет собой развернутый комментарий к Мишне, он не охватывает все шестьдесят три ее трактата. Некоторые из них либо не толковались талмудистами, либо их толкования впоследствии были утрачены.
Талмуд использует диалекты арамейского языка, который был разговорным для многих поколений евреев Эрец-Исраэль и Вавилонии. В Эрец-Исраэль использовался западный, сирийский диалект, а в Вавилонии — местный, восточный. В арамейский текст включены многочисленные высказывания мудрецов Мишны на иврите.
Содержание и задачи
На первый взгляд Талмуд кажется развернутым комментарием Мишны. Мудрецы Талмуда называются амораим (ед. амора) — "толкователи". Значительная часть Талмуда действительно посвящена текстологическому анализу и истолкованию смысла установлений Мишны. Однако по духу Талмуд является скорее ее продолжением, поскольку подводит теоретическую базу под безапелляционные формулы законодательного кодекса. Более того: в отличие от Мишны, предписывающей нормы поведения частным лицам и еврейскому обществу в целом, Талмуд разрабатывает теорию права как таковую, сопоставляя и анализируя концепции различных школ. А практические выводы часто, хотя и не всегда, служат лишь частным результатом теоретических рассуждений.
Талмудический анализ исходит из текста соответствующего параграфа Мишны, следуя ряду установленных процедур:
а) определение библейского источника законоположения;
б) установление авторства (как правило, в тексте Мишны не указано, кто был автором закона или его формулировки);
в) сопоставление с другими источниками того периода — как включенными в Мишну, так и не включенными, — и выявление разночтений.
Талмудическое истолкование Мишны опирается на текстологическую и источниковедческую критику, сравнение версий и этимологический анализ, согласование различных подходов. Лишь в редких случаях Талмуд использует абстрактные термины и понятия. Его метод заключается в моделировании и рассмотрении ситуаций, в которых наиболее четко выражается суть проблемы. Прецеденты ярко иллюстрируют общие идеи или принципы. Модельные ситуации не обязательно отражают реальные жизненные коллизии, и потому порой балансируют на грани фантастики. Ведь Талмуд, как уже отмечалось, не стремится исключительно к установлению практической hалахи, это не кодекс законов, а способ мышления, благодаря которому они и выводятся.
Исходная посылка авторов этой книги состоит в следующем: на протяжении всей истории человечества различные группы интересантов стремились к монопольному обладанию знанием, препятствуя его распространению и сознательно поощряя невежество, которое, по Орвеллу, - могучая сила. Все развитие общества рассматривается авторами с этой точки зрения. Они анализируют происходившее в различные эпохи в разных регионах мира и обращаются к современности, в частности, к тем общественным группам, которые декларируют идею т.н.
Слова, слова, слова… Так много слов, произнесенных и написанных, напечатанных и нацарапанных на стенах, появляющихся в сети Интернет и звучащих с телевизионных экранов, — а ведь еще есть слова, которые лишь шепчут, и слова, вовсе не предназначенные для чужих ушей!..Эта книга о словах, но не о таких сложных и заумных, как, скажем, «трансцендентность», или химических терминах с длинным названием типа «диметилформамид», а о простых словах, произносимых повседневно.Впрочем, их простота кажущаяся, ибо они несут в себе глубокий смысл.
Почему нужно помогать ближнему? Ради чего нужно совершать благие дела? Что дает человеку деятельное участие в жизни других? Как быть реально полезным окружающим? Узнайте, как на эти вопросы отвечают иудаизм, христианство, ислам и буддизм, – оказывается, что именно благие дела придают нашей жизни подлинный смысл и помещают ее в совершенно иное измерение. Ради этой книги объединились известные специалисты по религии, представители наиболее эффективных светских благотворительных фондов и члены религиозных общин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Статьи раввина на темы иудаизмаВера, провидение и упование Время в еврейской традиции Грех Иерусалимские образы Иудаизм и христианство Лекция в обществе "Хэсед Авраам" Личность и общество Миссия человека и его место в мире Мистицизм, фундаментализм и современность От рабства к свободе Почему революции терпят поражение Талмуд Что такое еврей?Р. Адин Штейнзальц.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.