Сборник рассказов - [16]

Где теперь все эти Всесоюзные?

Их территории осваивают коммерческие структуры, единицы сохранились и «выбились» во ФГУП’ы — Федеральные государственные унитарные предприятия, а их старые названия помнят лишь старожилы.

Сохранились лишь те организации из перечисленной категории, которые были на деле Головными (а не бумажными!) или существовали при конкретных производственных объектах, реально обслуживая их научно и технически.

Но таких было не столь много, а у новых хозяев особенно ценились организации с большим количеством строений, да еще в центре, да еще если на территорию имелся железнодорожный ввод. Такие организации быстро банкротили, сокращали — во всех смыслах, и использовали для коммерческих нужд.

Исчезали даже организации с довоенным стажем, и даже те, для которых основным была не научная, а производственная деятельность.

Винить во всем произошедшим — и происходящем и сейчас — принято некомпетентное руководство и оголтелый рынок, что верно лишь отчасти.

Но другой группой причин, приведших — и приводящих — к такому «плачевному» положению, является то обстоятельство, что исчезнувшие организации оказались по большому счету ненужными отрасли, производству.

Либо их отдача была столь незначительна, что промышленное производство вполне смогло обойтись и без этих научных потуг и мудрствований.

Естественно, процесс этот многоплановый — с одной стороны умение руководства сохранить научный или технический потенциал и сохранить организацию, и, с другой стороны, удовлетворение требований времени и производства.

Еще на моей памяти (то есть полвека назад) мы что-то рисовали, чертили, «создавали» и при этом все это чаще всего оставалось на бумаге, а для развития производства закупали комплектные технологические объекты за рубежом — аналогичные «нарисованных» нами, но нереализованных по причинам, далеких от технических.

Написанное может показаться и обидным, и далеким от реальности, но те тысячи сотрудников этих исчезнувших Всесоюзных и Головных подтвердят происходящее независимо от научных степеней и званий, должностей и наград.

Как подтвердят это и те, кто смог сохранить научную и производственную базу, трудовой коллектив и мировой авторитет — а в условиях конкуренции в современном мире это совсем не просто.

Я написал — и только сейчас понял, что все это лишь преамбула к тому, о чем я собирался писать!

Конструктор!

А я собирался отделаться в преамбуле лишь одной фразой и сразу перейти к сути, но не получилось…

А суть дела в том, что значение этого термина довольно широко — с греческого или с латиницы это означает создатель, строитель, созидатель, разработчик или попросту АВТОР.

Правда у этого термин есть и еще одно значение — уже применительно не к субъекту, а к объекту. Конструктор — это набор элементов, из которых можно собрать тот или иной сложный предмет: машину, дом, игрушку.

Но меня сейчас занимает только значение термина «конструктор» как «творец».

Беспокойное мышление, что в народе обычно называют «шило у него в одном месте», постоянно приводило к тому, что я постоянно что-либо создавал и изобретал.

Далеко не всегда это были полноценные изобретения, но полноценных, настоящих изобретений тоже хватало.

Я хорошо помню свое первое изобретение.

Я тогда был рядовым сотрудником конструкторского отдела ГИАП и мне поручили разработку конструкции колонны синтеза аммиака с использованием тепла реакции (в просторечии это называлось «колонна с паром»).

Два примечания (дань укоренившейся привычке научного сотрудника!):

Мне, молодому специалисту, поручили разработку такой неординарной конструкции в связи с тем, что темой моего дипломного проекта была конструкция насадки колонны синтеза аммиака с использованием тепла реакции.

Причина довольно спорная. Но тогда почему?

И опять терминология.

Насадка — это внутренняя часть колонны синтеза, которую никуда не насаживают, а уж скорее всаживают, помещают внутрь цилиндрического сосуда с толстыми стенками — высокое давление, устройство довольно сложное и само состоящее из нескольких конструктивных элементов.

Второе — это суть технической задачи.

И это требует уже более расширенного экскурса в историю проблемы.

Каталитическая реакция получения аммиака из смеси азота и водорода сопровождается выделением большого количества тепла. Частично это тепло используется внутри колоны синтеза для подогрева смеси газов перед катализатором, так как процесс на катализаторе активно начинается при температуре свыше 425^ОС (и при высоком давлении).

Но даже частично охлажденные газы выходят из колонны при высокой температуре, и эту газовую смесь охлаждают водой.

Использовать избыточное тепло реакции для получения пара пытались многие.

Но буквально перед тем, как запустили наш проект, на практике был реализован вариант использования тепла с выводом горячих реакционных газов из колонны на сторону, в выносной котел-утилизатор, с последующим возвратом еще горячих газов обратно в колонну для подогрева реакционной смеси.

Это была конструкция Симонова, сотрудника лаборатории №16 ГИАП.

В научной части у нас аммиаком занимались две лаборатории — №3 и №16, Лачинов и Сидоров. Разделение это в значительной части было личностным, а не деловым — у Сидорова было не меньше заслуг по части решения аммиачных проблем, чем у Лачинова, но раздел состоялся.