Сборник песен - [18]

Но они звучат,

Словно в первый раз.

Старые песни, время не одолеть.

Я уверен, наши дети их не будут петь.

Все что мы любили остается тут,

Вместе с нами жили,

Вместе с нами и умрут.

Тихие песни

Каждое утро она открывает окно,

Ветер уносит печаль,

Ветер всегда одинок,

Утро приходит и что-то случиться должно,

Тихое слово «прощай»,

Эхом небесных дорог.

Там, где в полнеба восход,

Там, там…

Кто-то неслышно поет, нам

Всем тем, кто не слышит.

Там, там тихие песни

Ветер разгладит песок у великой реки,

Ветер уносит печаль.

Ветер всегда одинок.

Сколько надежды в последнем пожатьи руки,

Тихое слово «прощай»,

Эхом небесных дорог.

Ты или я (Солнечный остров)

Все очень просто — в сказке обман.

Солнечный остров скрылся в туман.

Замков воздушных не носит Земля.

Кто-то ошибся — ты, или я

Все очень просто — нет гор золотых.

Падают звезды в руки других.

Нет райской птицы среди воронья.

Кто-то ошибся — ты, или я

Лишь только весною тают снега.

И даже у моря есть берега.

Всех нас согреет вера одна.

Кто-то успеет — ты, или я?

Все очень просто — в сказке обман.

Солнечный остров скрылся в туман.

Всех нас согреет вера одна.

Кто-то успеет — ты, или я?

Три окна

Я забыл о бурях и о громе,

Мне теперь дороже тишина,

И живу я в старом-старом доме,

Из него выходят три окна.

Первое окно выходит в поле,

В поле наших самых лучших лет,

В этом поле не бывает боли,

И любой вопрос находит свой ответ.

Там и днем и ночью солнце светит,

Летом и зимой цветет земля,

Не взрослея, там играют дети,

И один из них — наверно я.

А окно второе вышло к лесу,

Темный лес поднялся до небес,

И от солнца лес создал завесу,

От вопросов скрыл ответ — лес.

И жизнь идет там по лесным законам,

И я пугался каждого куста,

Проходя по тропкам незнакомым,

В час, когда спускалась темнота.

Третье окно выходит к океану,

Ровным ветром дышит океан,

А за ним диковинные страны,

И никто не видел этих стран.

Словно вечность, океан огромен,

И сильна спокойствием волна,

И когда мне тесно в старом доме

Я сажусь у третьего окна.

Уведите детей

Уведите детей.

Снимите шляпы.

Верующие —

Целуйте крест:

Сегодня,

Где-то в половине пятого

По городу пройдет

Удивительнейший оркестр.

Там будут все:

Гиганты и карлики,

Совсем молодые

И снега седей.

Будут музыканты —

Большие и маленькие:

Оркестр Совершенно Глухих Людей,

Они исполнят:

Гимн Повседневности,

Реквием Клятвам на Старой Крови,

Марш Равнодушия,

Оду Посредственности

И вечную Тему

Чьей-то Любви.

Они всех вокруг поразят горением,

Как делали это миллион лет подряд,

И будут святы в своем Откровении,

Ибо не ведают, что творят.

Но скоро шеренга за городом скроется,

Шагами замучив дорогу-змею,

И вы не успеете даже расстроиться.

И жизнь опять войдет в колею.

1977 г.

Увидеть реку

Увидеть реку, подойти к реке,

К воде спуститься, над водой нагнуться

И зачерпнуть, и в город свой вернуться

Что от реки построен вдалеке,

Что от реки построен вдалеке.

И стать с кувшином в тень у старых стен,

Людей созвать, пускай подходит каждый.

И напоить всех тех, кто мучим жаждой,

И ничего не попросить взамен,

И ничего не попросить взамен.

Когда взойдет вечерняя звезда

Оставить все, и двинуться в дорогу.

Другие реки где-то катят воду,

И где-то ждут другие города,

И где-то ждут другие города.

И так пройти семь тысяч городов,

Чтоб каждый раз к реке спускаясь кручей

Жить верой в правду некоторых слов,

А также в силу нескольких созвучий,

А также в волшебство созвучья слов…

У ломбарда

У Ломбарда по утрам людно,

У прилавка толчея, давка.

Это те, кому совсем трудно

На последний кон ставят ставки.

А я себе не вру — дохлый номер,

И надежды — чепуха, гнать их.

Я вчера, еще б чуть-чуть, помер,

Да похмелили кореша, мать их.

Ох, кривая ты моя тропка,

Я и бога и себя трушу.

Я к окошечку встаю робко,

Я прошу принять в заклад душу.

Объявляют, слышу, мне цену,

И тишина такая, мух слышно.

Я гляжу в квиток, словно в стену,

Что ж так дешево у вас вышло?

Что ль из бревен у нее нервы?

Иль глаза у ней свело с жиру?

Раз не может разглядеть, стерва

Золотой моей души жилу.

Только слышу: «Гражданин — тише!

Так шумите, аж с лица спали,

Прейскурант теперь такой вышел,

Значит души дешевей стали».

Я зажму в кулак пятак медный,

Выйду в мир, который мне тесен.

Я же вовсе не такой бедный,

Я ж бываю иногда весел.

И по ветру запущу ценник,

Не вернусь я за душой, бросьте.

Раз цена ей пятачек денег,

Так на хрена ж она нужна вовсе?

И все путем, вот только червь гложет,

В душу плюнули — нет сил драться.

А я же тоже человек, боже,

Да за что ж они нас так, братцы…

У свободы недетское злое лицо

Просто странно, что нас не свели на нет

В эти семьдесят лет,

Голова в облаках, а ноги налиты свинцом.

Кто-то рано сыграл отбой — мы выходим на свет.

У свободы недетское злое лицо.

Парни в кожаных куртках держат власть

И вы уже не нужны никому.

Эти парни не любят ни честных, ни подлецов.

Если в лоб тебе смотрит ствол — уже ни к чему конфу.

У свободы недетское злое лицо.

На замене замена — не надо слез!

На пиво, вместо пены — дихлофос!

Вместо доброго слова — собачий лай!

Вместо добрых песен — «Ласковый май»!

Если очень долго бить в стену лбом,

Со временем лоб превратится в лом.

Сто невидимых стен, уже каменных стен,

Мы опять у себя в плену.

Я дышу и еще не считаю себя мертвецом.

Слишком рано спасать себя, слишком поздно страну.