Сборник - [91]

Однажды крестьянин покупал на рынке серп и вдруг почувствовал, что неодолимая сила тянет его домой. Казалось, вишня зовет его к себе. Вернувшись, он нашел дерево в цвету. Оно словно ему улыбалось.

Крестьянин сел под дерево, прислонившись спиной к стволу. И вдруг на него посыпались все лепестки цветущей вишни.

Русская балерина

Одна русская балерина, которой перевалило за семьдесят, преподавала танцы в школе. Как-то раз за ней увязался незнакомый молодой человек, пораженный ее стройной фигурой.

Она бросилась бегом домой, чтобы он ее не догнал. Едва дыша, заперла за собой дверь. Младшая дочь спросила, что случилось.

— Невероятно, — ответила старая балерина. — Какой-то юноша стал меня преследовать, но мне не хотелось, чтобы он увидел мое лицо и обманулся в своих ожиданиях. Выгляни в окно, может, он еще там, на тротуаре.

Дочь подошла к окну и увидела на улице старика, который стоял задрав голову кверху.

Будильник

На пыльном ковре бедного арабского торговца стоит единственная вещь: будильник. Больше ему продавать нечего. Несколько дней подряд на будильник засматривается старая бедуинка из тех, что вечно кочуют, словно их ветер гонит.

— Ну что, берешь? — спрашивает торговец.

— А сколько просишь?

— Немного. Только не знаю, продам ли. Без будильника чем буду торговать?

— Зачем же тогда ты его выставил?

— А так, все-таки дело делаю… Не зря небо копчу… Тебе-то он зачем? Не видишь, стрелок нет?

— Он тикает?

Араб крутит завод — раздается звонкое металлическое тиканье. Бедуинка закрывает глаза и представляет: вот она лежит ночью, в темноте, и слушает будильник… И кажется ей, что рядом стучит человеческое сердце.

Заключенный

Один юноша, бывший узник немецкого концлагеря, через два года после окончания войны решил съездить в Бонн, чтобы своими глазами увидеть унижение своих мучителей. Рано утром он с удовлетворением глядел из окна гостиницы на руины, в которых еще лежал этот город.

Но вдруг вдалеке появился духовой оркестр, очень четко исполнявший военный марш. Откуда взялся этот оркестр и куда он следовал? В поведении оркестрантов было что-то вызывающее, что-то от извечного упрямства германской военщины.

И юноша не смог удержаться от рыданий.

Черные шары

В ста километрах от Нью-Йорка, в болотистой местности, расположен большой дом из бумаги, сооруженный американскими хиппи. Каркас дома сделан из железных брусьев, между которыми, словно сеть паука, натянута металлическая проволока, покрытая бумагой, собранной во время забастовки нью-йоркских мусорщиков. Бумага пропитана смолой, чтобы защитить дом от сырости и непогоды. Внутри — комнатушки с квадратным или круглым сводчатым потолком. В каждой каморке ютится семейство со всеми своими пожитками: тряпьем, одеялами, тюками, граммофонами, пластинками, стаканами, тарелками, детьми, свечами.

В День поминовения усопших эти хиппи молча прошли в общей толпе по улицам Нью-Йорка. Целый лес шагающих ног и такси с зажженными средь бела дня фарами. Хиппи вместе со всеми видели пятьдесят тысяч черных воздушных шаров, взмывших в небо над Нью-Йорком. Каждый шарик в память американского солдата, погибшего во Вьетнаме.

Потом они вернулись к себе домой, на болото. А через неделю заметили, что горизонт заволокло черное облако, которое движется в их сторону. Казалось, летит туча птиц или саранчи. На самом же деле это были черные шары, принесенные ветром из Нью-Йорка. Несмотря на солнечный день, вся округа погрузилась в темноту, а от влажности шары стали спускаться на землю. Никто не решился поднять хоть один упавший шарик. Даже дети. Весь этот день и весь следующий потрясенные люди смотрели на дождь черных шаров. Но понемногу из них стал выходить воздух, словно это был последний вздох погибших на войне.

Вся земля покрылась сморщенными пузырями. На третий день их собрали и закопали в землю. А после этого часа три пели погребальные псалмы.

Два сероглазых незнакомца

На площади Святого Марка сорокалетний француз кормит голубей. Кукуруза в пакетике кончается, и тут к нему подходят два странных типа неопределенного возраста (от тридцати до шестидесяти) и каких-то балахонах, развевающихся на ветру. Они предлагают французу новые пакетики, и он машинально берет их, забыв, что кукурузу можно купить у бродячего торговца, расположившегося неподалеку от площади. До чего странная встреча! Весь август француз пробыл в Венеции, и у него из головы не выходили светло-серые глаза обоих незнакомцев.

В октябре француз случайно оказался в Бург-ан-Брессе. Был пасмурный день. Он заперся в номере пустого отеля и стал смотреть в окно сквозь туман, обволакивавший фасад собора на противоположной стороне улицы. Вдруг внизу он различил два силуэта: двое мужчин направлялись к гостинице с явным намерением снять комнаты. Прежде чем они вошли внутрь, француз ощутил на себе взгляд их светло-серых глаз. Некоторое время он ждал: вот-вот постучат в дверь или зазвонит телефон, и портье скажет, что кто-то хочет с ним поговорить. Ведь это были те же самые незнакомцы, с которыми случай свел его в Венеции, а теперь он снова их встретил в этой полупустой гостинице. Похоже, они собирались ему что-то сообщить: какую-нибудь неприятную весть, может, даже предупреждение о близкой смерти. Он вышел из номера, спустился в холл, но не нашел никого. Ни вечером, ни на следующий день. Он спросил у портье, не останавливались ли здесь два человека, похожие на монахов. Тот заглянул в книгу регистрации и сказал, что этой ночью в гостинице, кроме француза и еще одной дамы, никого не было. Видно, незнакомцы подошли к гостинице и скользнули вдоль стены.