Сборник - [6]

Вотще ль мольбы?

Нанрасны ль пени?

Увижу ль снова ваши сени,

Сады поэзии святой?

Увижу ль вас, ее светила?

Вотще! я чувствую: могила

Меня живого приняла

И, легкий дар мой удушан,

На грудь мне дума роковая

Гробовой насыпью легла.

1835

ОСЕНЬ

И вот сентябрь!

Замедли свой восход,

Сияньем хладным солнце блещет,

И луч его в зерцале зыбком вод

Неверным золотом трепещет.

Седая мгла виется вкруг холмов,

Росой затоплены равнины;

Желтеет сень кудрявая дубов,

И красен круглый лист осины;

Смолкли птиц живые голоса,

Безмолвен лес, беззвучны небеса!

И вот сентябрь! И вечер года к нам

Подходит. На поля и горы

Уже мороз бросает по утрам

Свои сребристые узоры.

Пробудится ненастливый Эол;

Пред ним помчится прах летучий,

Качайся, завоет роща, дол

Покроет лист ее падучий,

И набегут на небо облака,

И, потемнев, запенится река.

Прощай, прощай, сияние небес!

Прощай, прощай, краса природы!

Волшебного шептанья полный лес,

Златочешуйчатые воды!

Веселый сон минутных летних нег!

Вот эхо и рощах обнаженных

Секирою тревожит дровосек,

И скоро, снегом убеленных,

Своих дубров и холмов зимний вид

Застылый ток туманно отразит.

А между тем досужий селянин

Плод годовых трудов сбирает;

Сметав в стога скошенный злак долин,

С серпом он в поле поспешает.

Гуляет серп. На сжатых бороздах

Снопы стоят в копнах блестящих

Иль тянутся вдоль жнивы, на возах,

Под тяжкой ношею скрыпящнх,

И хлебных скирд золотоверхий град

Подъемлется кругом крестьянских хат

Дни сельского, святого торжества!

Овины весело дымятся,

И цеп стучит, и с шумом жернова

Ожившей мельницей крутятся

Иди, зима! На строги дни себе

Припас оратай много блага:

Отрадное тепло в его избе,

Хлеб-соль и пенистая брага:

С семьей своей вкусит он без забот

Своих трудов благословенный плод!

А ты, когда вступаешь в осень дней,

Оратай жизненного поля,

И пред тобой во благостыне всей

Является земная доля;

Когда тебе житейские бразды,

Труд бытия вознаграждая,

Готовятся подать свои плоды,

И спеет жатва дорогая,

И в зернах дум ее сбираешь ты,

Судеб людских достигнув полноты.-

Ты так же ли, как земледел, богат?

И ты, как он, с надеждой сеял,

И ты, как он, о дальнем дне наград

Сны позлащенные лелеял…

Любуйся же, гордись восставшим им!

Считай свои приобретенья!..

Увы! к мечтам, страстям, трудам мирским

Тобой скопленные презренья,

Язвительный, неотразимый стыд

Души твоей обманов и обид!

Твой день взошел, и для тебя ясна

Вся дерзость юных легковерии;

Испытана тобою глубина

Людских безумств и лицемерий.

Ты, некогда всех увлечений друг,

Сочувствий пламенный искатель,

Блистательных туманов царь - и вдруг

Бесплодных дебрей созерцатель,

Один с тоской, которой смертный стон

Едва твоей гордыней задушен.

Но если бы негодованья крик,

Но если б вопль тоски великой

Из глубины сердечный возник,

Вполне торжественный и дикой,-

Костями бы среди своих забав

Содроглась ветреная младость,

Играющий младенец, зарыдав,

Игрушку б выронил, и радость

Покинула б чело его навек,

И заживо б в нем умер человек!

Зови ж теперь на праздник честный мир!

Спеши, хозяин тороватый!

Проси, сажай гостей своих за пир

3атейливый, замысловатый!

Что лакомству пророчит он утех!

Каким разнообразьем брашен

Блистает он!.. Но вкус один на всех

И как могила, людям страшен;

Садись один и тризну соверши

По радостям земным твоей души!

Какое же потом в груди твоей

Ни водворится озаренье,

Чем дум и чувств ни разрешится в ней

Последнее вихревращенье -

Пусть в торжеств насмешливом своем

Ум бесполезный сердца трепет

Угомонит и тщетных жалоб в нем

Удушит запоздалый лепет,

И примешь ты, как лучший жизни клад.

Дар опыта, мертвящий душу хлад.

Иль, отряхнув видения земли

Порывом скорби животворной,

Ее предел завидя издали,

Цветущий брег за мглою черной,

Возмездии край, благовестящим снам

Доверясь чувством обновленным.

И бытия мятежным голосам,

В великом гимне примиренным,

Внимающий, как арфам, коих строй

Превыспренний не понят был тобой,-

Пред промыслом оправданным ты ниц

Падешь с признательным смиреньем,

С надеждою, не видящей границ,

И утоленным разуменьем,-

Знай, внутренней своей вовеки ты

Не передашь земному звуку

И легких чад житейской суеты

Не посвятишь в свою науку;

Знай, горняя иль дольная, она

Нам на земле не для земли дана.

Вот буйственно несется ураган,

И лес подъемлет говор шумный,

И пенится, и ходит океан,

И в берег бьет волной безумной;

Так иногда толпы ленивый ум

Из усыпления выводит

Глас, пошлый глас, вещатель общих дум,

И звучный отзыв в ней находит,

Но не найдет отзыва тот глагол,

Что страстное земное перешел.

Пускай, приняв неправильный полет

И вспять стези не обретая,

Звезда небес в бездонность утечет;

Пусть заменит ее другая;

Не явствует земле ущерб одной,

Не поражает ухо мира

Падения ее далекий вой,

Равно как в высотах эфира

Ее сестры новорожденный свет

И небесам восторженный привет!

Зима идет, и тощая земля

В широких лысинах бессилья,

И радостно блиставшие поля

Златыми гласами обилья,

Со смертью жизнь, богатство с нищетой -

Все образы годины бывшей

Сровняются под снежной пеленой,

Однообразно их покрывшей,-

Перед тобой таков отныне свет,

Но в нем тебе грядущей жатвы нет!

На что вы, дни!

Юдольный мир явленья

Свои не изменит!

Все ведомы, и только повторенья