Сборник. Афган, снова Афган - [76]

— Поздравляю вас с началом занятий! — продолжил на той же ноте неутомимый Долматов.

Строй отозвался чем-то вроде нашего «ура!».

Глава 21. Занятия начались...

Занятия начались в тот же день. Хитроумный и опытный Долматов решил сразить всех сразу наповал, начав процесс обучения с так называемой показухи — показательного занятия, в ходе которого мы должны вместе с ним продемонстрировать то, чему мы научим наших подопечных.

Показуха удалась на славу...

Мы скинули с себя гражданскую одежду и облачились в нашу легкую, ладно и крепко сшитую спецназовскую форму.

Построив курсантов в кружок на лужайке (чуть в отдалении стал полковник Хабиби со своей свитой), Долматов хриплым и бодро-мужественным голосом, с паузами для перевода, рассказал, что ровно через месяц мы сделаем из курсантов суперменов, которые не только будут владеть необходимыми для контрразведчиков теоретическими познаниями, но и станут неотразимыми бойцами, настоящими мастерами рукопашного боя, перед умениями которых померкнут даже каратисты-попрыгунчики из японских и индийских фильмов.

После краткого вступительного слова мы перешли к демонстрации того, чему грозились обучить притихших афганцев...

Я играл скромную роль мальчика для битья — младшего партнера для спарринга. Кстати сказать, сценарий показухи мы с Александром Ивановичем достаточно подробно обговорили накануне.

Для начала Долматов продемонстрировал на мне различные способы силового задержания противника: «загиб руки за спину» и прочие «цветочки». А потом пошли «ягодки». Я нападал на Долматова с кулаками, пытался ударить его ногой, а он ловко, как бы играючи, отражал все мои удары с бросками и завершающими ударами ногой. Проводя каждый прием, Долматов громко пояснял, что и как он делает. Слава добросовестно переводил.

Потом мы показали притихшей аудитории рукопашный бой-спарринг, в котором я, естественно, получил кучу гулких впечатляющих ударов, несколько раз был повергнут на землю, но неизменно после очередного практически «смертельного» удара красиво вскакивал и нападал вновь. При этом я всячески кривлялся, делал зверское лицо, громко кричал «от боли», получая сокрушительные удары.

Наконец после очередного удара, от которого я в очередной раз оказался на земле, я якобы впал в бешенство: вскочил, затравленно огляделся вокруг, кинулся к сложенным под деревом нашим вещам и оружию и выхватил из ножен финку. Наши легковерные зрители ахнули, испуганно загалдели и попятились назад. А я с мерзкой и кровожадной улыбкой прирожденного убийцы-живоре-за стал приближаться к Долматову, угрожающе жестикулируя и размахивая сверкающим на солнце, остро отточенным лезвием ножа. Нас бросился «разнимать» наш «подсадной» — переводчик Слава. Однако я сделал в его сторону выпад, и Слава отбежал на безопасное расстояние.

Долматов весьма артистично изобразил страх и стал пятиться от меня. С победным ревом я вскинул нож и бросился на него. В тот же момент в ходе четко проведенного приема (шаг вперед, пригнувшись под удар, левая рука вверх, защита, остановка и захват руки, одновременно маховый удар ногою в пах — и-и-и р-р-аз! — резкий поворот, бросок через плечо — и-и-и два! — завершающий удар ногой по ребрам — и-и-и три!) я оказался на земле.

By а ля!

Все произошло быстро, но очень четко и красиво, а главное — натурально. Я громко припечатался о землю, прихлопнув ногой и плашмя рукой. Уж что-что, а падать красиво и без травм Долматов научил нас хорошо.

На афганцев наш трюк произвел нужное впечатление. Они громко загалдели, но, не дав аудитории отвлечься на обсуждение увиденного, я быстро вскочил, нащупал в траве выскочивший из руки нож и снова кинулся на Александра Ивановича. Я варьировал удары, бил тычком, махом, сбоку, снизу, сверху. Но — тщетно!

Каждый раз моя атака заканчивалась либо крепким захватом, либо эффектным броском, каждый раз я, вооруженный ножом, оказывался побежденным безоружным Александром Ивановичем.

Кстати сказать, благодаря многочисленным тренировкам холодного оружия мы не боялись. Каждодневная практика и длительный тренинг с реальными финскими ножами, кинжалами, штык-ножами и прочими острыми и режущими предметами сделали свое дело. А начинали мы, как вы, помните, с обструганных под нож деревянных палочек. Настоящие ножи были потом, когда мы привыкли и довели движения до автоматизма. Впрочем, я об этом уже рассказывал раньше.

Отражая мои атаки, Долматов не забывал пояснять свои действия (Слава переводил) и время от времени щедро обещал нашим курсантам, что скоро они научатся бороться против вооруженного противника таким же образом.

А я тем временем уже схватился за автомат с примкнутым ножевым штыком (вспомнился какой-то фильм про белогвардейцев, где при обучении солдат приемам штыкового боя офицер командовал: «Комис-с-с-ара — коли!»). Но и тут все мои атаки штыком и прикладом оканчивались плачевно и пресекались Долматовым самым решительным образом.

А Александр Иванович уже приступил к показу способов бесшумного снятия часового: я расхаживал с автоматом на груди возле дерева, а он, применяясь к местности, подкрадывался и внезапно набрасывался на меня с ножом, с удавкой, без ничего, с голыми руками... Результат был всегда неизменным.