Сборник. Афган, снова Афган - [71]

На КУОСе Николай был куратором нашей учебной группы. Голова у него набита самыми разнообразными сведениями: тактико-технические данные американских ракет и другой боевой техники стран НАТО, рецепты изготовления взрывчатых веществ и зажигательных смесей, боевые уставы пехоты, номенклатура разметки топографических карт — всего не перечесть. Николай обладал прекрасной памятью, но... увы, был крайне несобран и болтлив. Он мог совершенно неожиданно для всех (а может быть, и для себя) в компании брякнуть такое, что вовсе не следовало бы говорить. Он давал направо и налево обещания, которые заведомо выполнить не мог, хотя за язык его никто не тянул. И наши ребята, и другие преподаватели КУОСа откровенно подсмеивались над ним.

В.Н. Курилов. Афганистан, 1984 г.

На приеме в советском посольстве в Кабуле. Слева направо: М. Ватанджар — министр обороны ДРА, сотрудник посольства

В. Козырев, М. Маздурьяр — министр транспорта ДРА и С. Бахтурин. 1981 г.

X. Амин (второй слева) и посол СССР в Афганистане А.М. Пузанов (второй справа).

1978 г.

А.И. Долматов проводит занятие по рукопашному бою с афганскими контрразведчиками. Август, 1979 г.

Делегация ГКЭС, посетившая Джелалабадский ирригационный комплекс. (Третий слева — заместитель председателя ГКЭС И. Ивашов)

БТР и группа сопровождения бойцов подразделения специального назначения, охранявшего советское посольство в Кабуле. Около БТР (в центре) консул советского посольства П. Голованов

На одной из кабульских улиц

Дворец Амина

Подразделение «мусульманского батальона» входит в Кабул. Декабрь, 1979 г.

Перед выдвижением с аэродрома Баграм на штурм дворца Амина. Слева направо: С. Бахтурин, командир подгруппы отряда «Зенит» А. Голубев, представитель Центра Л. Костромин, зам. командующего ВДВ И. Гуськов, советник КГБ А. Дадыкин и командир батальона десантников

Афганский танк, подбитый при штурме здания радио и телевидения Афганистана

Освобождение узников режима Амина из тюрьмы Пули-Чархи

Следственные органы ДРА расследуют дело об убийстве Нур Мухаммеда Тараки. Показания дает бывший начальник аминовской «гвардии» Джандад

Е.Р. Охримюк (в центре) — руководитель группы геологов, похищенный шофером (справа) в Кабуле 12 сентября 1981 г. и погибший в заточении в афганских лагеряхв ПакистанеЭтим оружием американского и китайского производства Вашингтон вооружалмятежников

Хотя мне его иногда было жалко... Поговаривали, что он очень удачно женился: якобы на дочке какого-то генерала, который своей мохнатой лапой поддерживал его при восхождении по служебной лестнице. Правда это или нет — судить не берусь. А если и правда, то ничего в этом зазорного нет. Кто отказался бы от мохнатой лапы, если по-честному? Да, наверное, никто...

Увидев меня в коридоре, Николай радостно заулыбался:

— Кого я вижу! Привет! Ну что, переселился? Ну вот, будешь теперь в нашей группе. Только никому ничего не болтай! — Николай сделал серьезное лицо и понизил голос: — Мы будем ездить за город тренировать афганских контрразведчиков... Понял? Будешь у нас инструктором по специальной физической подготовке, а заодно охранником группы, так сказать, офицером безопасности... Тебя одного из всего отряда Долматов выбрал... Учти, я тоже поддержал твою кандидатуру! Не подведи!

Все ясно. У Николая, как всегда, ничего не держится. Фонтан!

Спускаясь вниз по мраморной лестнице (кругом мрамор, действительно — вилла!) к Долматову, я уже в общих чертах представлял, чем мне придется здесь заниматься.

В комнате Долматова стояла раскладушка, стол с разложенными на нем бумагами и развернутой радиостанцией, стул. У окна — рюкзак, автомат. На прибитом над раскладушкой гвозде — ремень с кобурой и подсумками.

— A-а, приехал... Давай заходи. Как дела?

— Да нормально вроде бы...

— Вот и хорошо. Будешь теперь у нас...

И Долматов несколько шире, чем Николай, еще раз повторил мне, чем я буду заниматься в его группе.

Следует сказать, что я был у Долматова неплохим учеником. На занятиях он, объясняя и показывая очередной прием, всегда подзывал меня. Дело в том, что силой меня Бог не обидел, а кроме того — неплохая реакция, но что самое главное — в спарринге я никогда не терял чувство меры, всегда контролировал свои эмоции и никогда не травмировал партнера. Настоящих противников травмировал, а партнеров — нет. Все это Александр Иванович выражал так: «силен, свиреп, но умен», что очень льстило моему самолюбию.

Кстати, на показательных боях, которые мы проводили для сотрудников нашей резидентуры, мне удалось занять призовое место. Последним противником у меня был Володька Воронцов, бывший боксер. В спарринге он был очень психованным и, будучи по натуре человеком крайне самолюбивым, любой ценой стремился к победе.

Так вот. С Воронцовым мы долго бились на равных. Потом, выгадав момент, когда мой партнер начал уже психовать, я сделал ложное движение, якобы хочу ударить его с левой (бились мы в маленьких и очень жестких боксерских перчатках, на ногах — кеды), Володька прикрылся, и в этот момент я, практически без подготовки, нанес ему сильный боковой удар стопой правой ноги в голову. Удар получился гулким, хлестким и очень эффектным: оглушенный на левое ухо Воронцов потерял равновесие и позорно шлепнулся на землю. Бил я не всерьез, травм Володька, конечно, не получил. Взъерошенный и разъяренный, с красным ухом, он тут же вскочил, да что толку... Бой уже был им проигран. Потом Воронцов несколько дней со мной не разговаривал: обиделся, дурачок. А чего обижаться?..