Сборник. Афган, снова Афган - [63]

Мы тщательно обследовали еще раз территорию, с внешней стороны прилегающую к забору резиденции посла. Определили наиболее опасные направления возможного появления противника. Составили план защиты и обороны с ближних и дальних подступов, короче говоря, распланировали и рассчитали все, что только было можно.

Мне довелось попасть в группу ближнего кольца охраны. Мы, двенадцать бойцов, группами по четыре человека с разбивкой на парные патрули, должны были охранять и оборонять непосредственно резиденцию посла. Патрулировали в саду, который с одной стороны примыкал вплотную к резиденции, а с другой — к внешнему забору. Наша задача: не допустить проникновения посторонних или нападения со стороны забора. В случае чего — огонь на поражение.

Хорош был сад у посла! Посторонние лица туда не допускались. А чего там только не было! Множество плодовых деревьев и кустов, грядки с клубникой, петрушкой, луком, свеклой, картошкой, морковкой. Розы и тюльпаны, иные цветы и растения. Все там было.

Надо сказать, что с едой у нас в то время было тяжко. Питались мы тем, что привезли с собой, то есть сухим пайком. Да и то не вволю. Экономили: неизвестно, сколько еще здесь пробудем и где придется дислоцироваться. Так что фактически получалось, что один сухой паек делили на двоих, а то и на троих бойцов. Овощей и фруктов, естественно, не было: их ведь надо было покупать на месте, а денег для этого не выделяли. А занятия по физподготовке, которые так способствуют повышению аппетита, активно продолжались: два-три раза в день! Да и охранная служба отбирала много сил. Короче говоря, все мы постоянно испытывали чувство голода.

И вот мы оказались в саду, где с деревьев свешивались уже вполне зрелые, налитые соком яблоки, аппетитные груши, на кустах виднелись богатые витаминами ягоды, на грядках уже созрела клубника, а спелая морковка, такая полезная для поддержания остроты зрения, аж вылезала из земли сама. В голове бродили мысли о том, как добрый дедушка посол дает указание своим приближенным, и те, чтобы поднять нашу боеспособность, выносят для нас подносы с фруктами, а может быть (чем черт не шутит!), и с шашлыком, запах которого явственно доносился до нашего обостренного обоняния и вызывал призывные спазмы в желудке и обильное слюновыделение.

Но не тут-то было!

Вместо хлебосольных посланцев с яствами на ступеньках резиденции показалась «мама». Мы молча поприветствовали ее, став по стойке «смирно». Не обращая на нас никакого внимания, она начала медленно прохаживаться по тропинкам сада, подолгу задерживаясь у плодовых деревьев и кустов, останавливаясь у грядок. При этом она пристально вглядывалась во что-то, шевелила губами, время от времени делала какие-то пометки ручкой на клочке бумаги.

Потом она повернулась, так же медленно возвратилась к ступенькам резиденции и поманила нас к себе пальцем.

— Ребятки, — брезгливо проговорила она, — ничего здесь не трогайте, это — наш садик!

Только тут до меня дошло! Е-мое, да она же прямо перед нами открыто ходила и считала количество яблок на деревьях, запоминала расположение овощей на грядках и все это записывала! В ее глазах мы были не офицерами, не бойцами, которые готовы пролить кровь и отдать жизнь за ее же безопасность, мы были просто скотиной, которая могла потравить*6е посевы!

Краска стыда и обиды ударила в лицо. Да я с голоду буду подыхать — не притронусь даже пальцем к твоей проклятой собственности!

— Смотрите... я все здесь запомнила! — еще раз озабоченно оглядев поверх наших голов сад, сказала послица и, шаркая по мрамору домашними шлепанцами, гордо удалилась.

А мы, оплеванные и смертельно оскорбленные, понуро разбрелись по своим местам в этом ставшем ненавистным саду.

Чуть позже охранявшие посольство пограничники рассказали вообще потрясающую историю про этот сад и про «маму». Время от времени «мама» выписывала из Союза своего внука, шустрого мальчишку школьника. Однажды внучек играл со своими друзьями в саду в догонялки, и ребята здорово потоптали грядки, бегая друг за другом, а потом, притомившись, еще и полакомились тем, что там росло. Они выдирали морковку, рвали с кустов ягоды — в общем, устроили форменный разгром и преспокойно ушли.

На следующее утро вышедшая в сад «мама» чуть не упала в обморок. Она призвала к себе старика афганца, который, наверное, уже лет тридцать работал здесь садовником, долго его распекала, а затем обвинила в хищении плодов, пригрозила уволить.

Седовласый спокойный старик, почтительно склонив голову, молча, без возражений, выслушал упреки. До полудня он приводил сад в порядок, затем ушел на обед, благо жил почти рядом с посольством. А с обеда старик возвратился, толкая перед собой тележку, которая была с верхом нагружена овощами и зеленью... Все это он купил за свои деньги на рынке.

Он вызвал «мадам» и указал ей на тележку.

И что вы думаете? «Мама» с удовольствием приняла это подношение и заявила, что раз старик осознал свою вину и возместил убытки, то увольнять его она не будет.

— Неужели так и было? И она действительно не постыдилась взять эти овощи? — с изумлением спрашивали мы.