Сбои - [4]

— Конечно, нет. Она будет в порядке в течение года или двух, — сказал Гаран.

Адри подавила истерический смех.

— И ее ногу и пальцы можно будет отрегулировать когда она вырастет, — продолжил Гаран. — Нам не понадобятся замены пока она не достигнет зрелого возраста.

Зола подняла свою руку к слабому лучу света, исходящему из коридора, осматривая суставы. До этого она не замечала как были подогнаны суставы, детали, присоединенные друг в друга. Так что эта рука может вырасти, как выросла и ее человеческая рука.

Потому что она застряла с этими конечностями навсегда. Она будет киборгом всегда.

— Как утешительно, — сказала Адри. — Я рада видеть, что ты посвятил этому так много мыслей.

— Имей веру, любимая.

Зола услышала как отодвинули стул, а потом притащили в коридор, но все это сопровождалось звуками бегущей из крана воды. Она прижала пальцы ко рту, стараясь почувствовать воду через психокинез, но даже ее мозг не мог утолить ее жажду одним звуком.

— У меня есть нечто особенное для выставки в Токио в марте, — сказал Гаран. — Это изменит все. И тем временем, ты должна быть терпелива к ребенку. Она просто хочет принадлежать этому месту. Возможно, она может помочь тебе с работой по дому, пока мы не сможем заменить андроида.

Адри насмехалась. — Поможет мне? Что она может делать, растаскивать повсюду свое уродство?

Зола съежилась. Она слышала, как чашка опускается вниз, а затем поцелуй. — Дай ей шанс. Может, она удивит тебя.

Она увернулась при первом намеке на шаги, прокравшись назад в свою комнату и закрывая дверь. Она чувствовала, что может заплакать от жажды, но ее глаза оставались такими же сухими, как и ее язык.

— Вот, ты наденешь зеленое, — сказала Пиона, бросая комок зеленого с золотым шелка в руки Золы. Она с трудом поймала его, тонкий материал скользил, словно вода по ее рукам.

— У нас нет настоящих бальных платьев, но эти такие же милые. Это мое любимое. Пиона достала другой наряд, ряд фиолетовой и красной ткани, украшенной парящими журавлями. Она продела свои костлявые руки через огромные рукава и затянула ткань туго на талии, придерживая ее на месте пока она копалась в груде одежды, в поисках длинного серебряного пояса, который она завязала на талии.

— Разве они не прекрасны?

Зола неопределенно кивнула — не смотря на то, что шелковые кимоно были, вероятно, самыми красивыми, какие она когда-либо видела, Пиона в своем выглядела нелепо. Подол платья волочился по полу, рукава свисали почти до колен, и уличная одежда все еще выглядывала на шее и запястьях, разрушая образ. Это выглядело почти как если бы платье пыталось ее съесть.

— Теперь надень свое! — сказала Пиона, — вот, этот пояс я всегда одеваю с этим платьем. Она вытащила черную с фиолетовым ленту.

Зола наугад сунула руки в рукава, переживая, как бы винты или соединения не порвали прекрасную ткань. — Адри не сойдет с ума?

— Мы с Перл играем в переодевание все время, — сказала Пиона, завязывая пояс на талии Золы. И как мы пойдем на бал, если нам даже нечего надеть?

Зола подняла руки, стряхивая рукава назад. — Я не думаю, что моя рука подходит к этому платью.

Пиона засмеялась, хотя Зола и не шутила. Похоже, Пиона находила забавным почти все, что она говорила.

— Просто притворись, что на тебе перчатки, — сказала Пиона, — и никто не узнает. Схватив Золу за руку, она потащила ее через холл в ванную, так что они смогли увидеть себя в зеркале. Зола выглядела не менее абсурдно чем Пиона, с ее мелкими, мышиного цвета волосами, безвольно висящими ниже плеч и неуклюжими металлическими пальцами выглядывающими из левого рукава.

— Отлично, — сказала сияющая Пиона, — теперь мы на балу. Ико обычно была была принцем, но я считаю, нам надо притвориться.

— Какой бал?

Пиона уставилась на ее отражение в зеркале, как если бы у Золы вырос металлический хвост. — Бал в честь фестиваля! Громадное событие, которое происходит каждый год — фестиваль в самом центре города, и затем вечером они устраивают во дворце бал. Я еще ни разу не была там по-настоящему, но Перл будет тринадцать в следующем году, так что она пойдет в первый раз.

Она вздохнула и развернулась в коридор. Зола пошла следом, ее походка была даже более громоздкая чем обычно, из-за кимоно, тащившегося по полу.

— Когда я пойду туда впервые, на мне будет пурпурное платье с такой большой юбкой, что я с трудом пройду сквозь дверь.

— Это звучит неудобно.

Пиона наморщила нос. — Оно должно быть эффектным, или принц Кай не заметит меня, и какой тогда смысл?

Зола почти решилась спросить, следуя за мечущейся Пионой обратно в ее комнату. — Кто такой Принц Кай?

Пиона развернулась к ней так быстро, что она споткнулась о кимоно Адри и, крича, упала на кровать.

— Кто такой Принц Кай? — выкрикнула она, с усилием садясь, — просто мой будущий муж! Честно, неужели европейские девушки не знают о нем?

Зола переминалась с ноги на ногу, не в состоянии ответить на вопрос. После целых двенадцати дней жизни с Пионой и ее семьей, у нее уже было больше воспоминаний о Восточном Содружестве, чем о Европе. Она не имела ни малейшего представления чем — или кем — одержимы европейские девушки.