Сбежавшая медсестра - [16]

Мейсон вошел и краем глаза приметил в глубине коридора убегающую полуобнаженную девушку. Она распахнула какую-то дверь, скорее всего, спальни, и яркий свет оттенил ее фигуру. Даже по этому мимолетному взгляду адвокат понял, насколько трезво оценивала миссис Малден любовницу своего мужа. Он прошел в гостиную и уселся в уютное кресло около стола. Свет стоящего немного позади кресла торшера располагал к чтению. Мейсон, откинувшись в кресле, стал перебирать журналы, лежавшие на столе, потом отодвинул их обратно. Он перекинул руку через подлокотник кресла и пальцы наткнулись на сложенную вчетверо газету. Это оказался вечерний выпуск, открытый на спортивных новостях. Мейсон нахмурился и разложил газету на столе перед собой.

В этот момент в гостиную вошла Глэдис Фосс, одетая в блузку и черную юбку. У нее был высокий лоб, большие черные глаза и откинутые назад блестящие темные волосы. Полные яркие губы почти не нуждались в помаде.

Она заметила газету перед Мейсоном и слегка поморщилась, что не скрылось от наблюдательных глаз адвоката. Он отодвинул газету и встал.

– Прошу вас, сидите, – улыбнулась ему молодая женщина и села на кушетку, изящным движением поправив юбку. – Я вижу, вы разоблачили мой тайный порок.

– Тайный порок? – удивленно переспросил Мейсон.

Она кивнула на газету.

– Бейсбол?

– Скачки.

– Что, играете?

– Я понимаю, что это звучит банально, но должно же быть в жизни хоть что-то, кроме будней? – улыбнулась она. – Мне нравится угадывать победителей.

– Каждый отдыхает, как ему нравится, – заметил Мейсон.

– Как мне кажется, вы вряд ли можете позволить себе такое удовольствие, – сказала Глэдис Фосс.

– Вы правы, я не могу себе позволить, – ответил Мейсон внимательно изучая собеседницу.

Она хотела что-то ответить, но передумала.

– Кроме того, – усмехнулся Мейсон, – у меня нет необходимости как-то разнообразить свою жизнь, она и без того чересчур разнообразна.

– Вы умеете располагать к себе людей, – заметила хозяйка дома. – С другим человеком я не стала бы откровенничать по этому поводу. К тому же, вы очень наблюдательны, мистер Мейсон. Вы едва вошли в дом, уселись в кресло, где я только что сидела, и сразу же подметили мое пристрастие к скачкам.

– Я ценю вашу откровенность, – улыбнулся адвокат.

– Если уж продолжать говорить откровенно, то я только что вернулась из далекой поездки, у меня был очень тяжелый день, я смертельно устала и все-таки не смогла удержаться, чтобы не взять в руки газету с последними сообщениями о результатах скачек. Но ведь вы пришли обсудить со мной не это, как я понимаю?

– Вы, наверное, знаете, что доктор Малден погиб в авиакатастрофе?

– Да, знаю. Потому я и вернулась домой. Я была в командировке.

– Доктор Малден направлялся на медицинскую конференцию в Солт-Лейк-Сити?

– Вы совершенно правы.

– Сейчас вы вернулись из Солт-Лейк-Сити? – спросил Мейсон.

– В конце концов, мистер Мейсон, – улыбнулась Глэдис Фосс, – я вправе сослаться на поздний час, на усталость, на боли в голове... Если не ошибаюсь, вас занимают бухгалтерия и налоговые проблемы?

– Да, – кивнул Мейсон.

– В таком случае, давайте сосредоточимся на этих вопросах, отложив все прочее до следующего раза.

– Прекрасно, – улыбнулся Мейсон и спросил: – Налоговые инспекторы допрашивали вас?

– Да.

– Вам говорили, что ведомости доктора Малдена неточны и искажают картину наличных поступлений?

– Они проводили ревизию финансовых дел клиники.

– Они выдвинули обвинения?

– Кое-какие. По их мнению, доктор Малден утаивал денежные поступления.

– Они располагают какими-нибудь фактами?

– Мистер Мейсон, вас интересует моя беседа с налоговыми инспекторами или подлинные факты? – Глэдис Фосс посмотрела прямо в глаза адвокату.

– А вы намерены отклоняться в своих показаниях от подлинных фактов?

– Я намерена опираться в своих показаниях на то, что знаю. А вам могу рассказать, что предполагаю.

– С удовольствием послушаю ваши предположения.

– Немногие представляют себе, под каким психологическим грузом трудятся медики. Неостановимым потоком к ним идут больные люди. Иногда пациенты способны внятно рассказать врачу о своих симптомах, так, чтобы можно было сразу поставить диагноз. Иногда же они несут всякую несуразицу, и медик вынужден рыться в их умах и телах, докапываясь до причин недомогания. Попадаются вдобавок ипохондрики, драматизирующие недуги до стадии, когда невозможно установить границу между истиной и галлюцинацией. Наконец, некоторые пациенты нуждаются в хирургической помощи. Диапазон операций весьма широк – от заурядных, рутинных до отчаянных попыток вернуть больного к жизни из небытия. Нередко в послеоперационный период проявляются осложнения, и опять-таки врач должен быть начеку, именно он обязан предотвратить нежелательные последствия медицинского вмешательства. Хладнокровие, спокойствие, собранность – качества, без которых врачу не сделать и шага. Медик обязан мыслить. Он обязан предвосхищать будущее – в ситуации постоянных физических и нервных перегрузок. В придачу ко всему он неизменно помнит: любой пациент может обратиться к ловкому адвокату, обвинив врача в злоупотреблении доверием, и тогда все, что тот сделал, или, наоборот, не сделал, станет предметом разбирательства в Суде. Я рассказываю вам, потому что большинство людей упускает все это из виду, забывая, что врач концентрирует свое внимание на проблемах жизни и смерти. Ему не до бухгалтерии и не до статистики, столь любимых налоговыми инспекторами.