Сайтин - [8]

А новость о поведении выборщиков в Комитет по торговле явилась настоящим ударом. Центристы полагали, будто этот пост достанется их кандидату. Центристы искренне надеялись, что сумеют помешать Ариане. Но все, что было теперь в их силах, — убедить Совет не проводить голосование по проекту «Надежда», ибо столь широкомасштабная затея подразумевала подготовку целой флотилии кораблей в частности и крупные финансовые ассигнования вообще. Но голосование можно было только отсрочить — до тех пор, пока Людмила Де Франко не прибудет с Эсперансы и не приступит к исполнению должностных обязанностей.

Или… Можно было также уклониться от участия в голосовании, дабы не собрался необходимый кворум. В этом случае проект автоматически уходил на голосование в Совет Миров. В этом случае клика Арианы могла не получить необходимого числа голосов. Представители были куда более независимы в своих действиях, особенно блок, представлявший Сайтин, ибо большинство сайтинцев принадлежало к лагерю центристов. Можно было надеяться, что нетерпеливые противники примутся терзать проект, еще не выверенный в Совете Девяти, месяцами внося изменения, которые «Девятка» ни за что не утвердила бы. Так повторялось снова и снова…

Пусть Городин еще раз попытается убедить экспансионистов отложить голосование. Адмирал лучше всех подходил для этой роли: как-никак, грудь в орденах и медалях, герой войны! Да, нужно бросить против них Городина — возможно, дело выгорит. Если нет, четырем центристам ничто не помешает воздержаться от голосования. Но умышленное снижение кворума и, как следствие, преждевременное окончание заседания могло повлечь тяжкие политические последствия.

Однако сейчас требовалось выиграть время, дабы связаться с ключевыми лоббистами, дать им возможность потянуть за нужные нити. К тому же Людмилу Де Франко по прибытии можно склонить к проведению более умеренного курса, о чем она заявила сама. Или хотя бы сделать легкий реверанс центристам по поводу законопроекта, особенно важного для ее избирательного округа. Госпожа Де Франко могла проголосовать за откладывание законопроекта на более отдаленный срок…

Советники направились на свои места. Группа Эмори замыкала шествие — впрочем, это можно было предсказать заранее.

Богданович ударил старинным молоточком, возвещая об открытии заседания.

«Прошу считать заседание открытым», — объявил старик, тотчас переходя к обсуждению результатов выборов и формальному утверждению Людмилы Де Франко в должности Советника — председателя Комитета по торговле.

Оба вопроса прошли без сучка и задоринки. Катрин Лао и Дженнер Харого посматривали на Ариану, но та сидела как каменная. Она вообще не суетилась понапрасну. Выражение скуки на лице, медленные движения длинных пальцев с холеными ногтями с укрепленным на одном из них записывающим устройством — «стилосом» — просто кричали об отработанной до автоматизма терпеливости по отношению к разного рода формальностям.

Обошлось без дискуссий. Формально-вежливые «да», засвидетельствованные официально.

— Следующий вопрос повестки дня, — объявил Богданович, — утверждение господина Дензила Лала в качестве исполняющего обязанности председателя Комитета по торговле с правом голоса до прибытия Людмилы Де Франко.

Снова формальности. Опять скучный хор «да», шутливая перепалка между Харого и Лао, легкий смех. Городин, Чавез и Тинь вообще никак не отреагировали. Ариана обратила на это внимание: Кореин заметил, как женщина сначала засмеялась, но тотчас умолкла, бросив косой взгляд куда-то вбок. Стилос прекратил вращаться. В глазах Эмори теперь таилась осторожность. А когда Ариана смотрела в сторону Кореина, то растягивала губы в легкой улыбке, которая могла сгладить неловкость при случайной встрече взглядов.

Но в глазах ее не было и тени улыбки. «Чего от тебя ждать? — точно спрашивали они. — Что ты замышляешь, Кореин?»

Конечно, в данном случае можно было не мучить себя множеством догадок, и Ариане с ее умом не составляло труда выбрать правильный вариант. Взгляд женщины то и дело замирал, в нем угадывалось то понимание, то неприкрытая угроза. Михаил ненавидел чертову бабу всей душой. Ненавидел все, что было связано с ее именем. Но дуэль с нею была сродни упражнениям в телепатии: Кореин глядел упрямо, отвечая угрозой на угрозу, и чуть приподнятая бровь словно говорила: «Конечно, тебе под силу подтолкнуть меня к пропасти. Но первой туда полетишь ты. Я не стану колебаться. Расколю Совет, парализую работу правительства».

Полузакрыв глаза, Ариана улыбалась. «Неплохой удар, Михаил, — будто говорили ее губы, — но ты уверен, что хочешь войны? Может оказаться, что ты к ней еще не готов».

Кореин, всем своим видом изображая любезность, мысленно говорил: «Да, именно так, Ари. Тебе ведь нужен кризис — как раз в момент, когда на подходе два твоих проекта. Что же, будь добра, получи его!»

Ариана моргнула, скользнула взглядом по столу, и ее полуприкрытые глаза снова уставились на Кореина, а улыбка стала несколько натянутой. Выходит, война, смекнул Михаил. Улыбка шире. Возможно, удастся договориться. «Будь осторожен, — мысленно призывала недруга женщина, — наблюдай за мной! Открытое противостояние обойдется тебе дорого… Победа будет за мной, Кореин. Конечно, ты можешь помешать мне, можешь отодвинуть все на период после выборов, черт побери! Тогда я потеряю куда больше времени, чем на ожидание Де Франко…».