Сайт двойников - [24]

Уже по первому обращению и внешнему виду следователя Сергей догадался о резких переменах в отношениях к себе. Игорь Викторович вышел из-за стола и доброжелательно протянул руку для приветствия, предлагая не стул, а диванчик для беседы.

— Не возражаешь, если мы по-простому перейдем на "ты"? Вроде, как по годам и служебному положению наблюдается некое равенство, — хитровато улыбаясь, спросил он Сергея.

— А чего мне, Игорь, возражать! — сразу же воспользовался предложением Сергей. — Мне самому такое доверительное обращение больше по душе. Стало быть, сравнялись в позициях.

— Ты верно мыслишь. Разобрались и докопались. Только извиняться не планирую. Свой срок ты отсидел заслуженно и по праву. Даже с тебя можно содрать за обслуживание.

— В корне не согласен! — шутливо возмущался Сергей, но обижаться совершенно не собирался.

Этот срок ему пошел на пользу по многим параметрам. Отдохнул по-максимуму, от глупых мыслей и контакта с бывшей женой был избавлен, немного похудел. И курить наконец-то бросил. А ведь так долго готовился к этому историческому моменту с того памятного дня, когда заключил письменный договор-отказ. Ну, вот не было бы счастья, да несчастье помогло. И семейная драма пережилась в тюрьме комфортней. Трудно даже представить себе, в какие успокоительные процедуры не ударился бы он, находясь на свободе в собственной страшной квартире.

Сергей еще с детства помнил детскую такую шутку-игру, когда одной болью отвлекают от другой. Спорили, что удар по какому-либо участку тела спорщик не почувствует. Только следовали сразу два удара, но второй чуть больней и чувствительней, потому про первый и не замечали. Так и здесь случились два сильнейших удара судьбы: жена наконец-то осмелилась признаться в своей неверности и уходу к своему старому хахалю, что, намного, больней простой измены с обычным навешиванием рогов, и тюрьма с нелепым и незаслуженным обвинением, которое Сергей воспринял даже не как удар, а ироническую усмешку судьбы.

Она, Галина, посмела предать пожизненную их любовь. Ведь Сергей даже во сне не мог себя представить с иной женщиной, как и в детстве, чтобы дружить с другой девчонкой. И он считал свое отношение к Галине не как доказательством преданности и заслугой, а нормой своего существования. И когда возникли первые шушуканья про ее неверность, он воспринял их, как шутки или козни завистников. И вот все оказалось не просто правдой, но и она выставила, как свою заслугу, крикнув при всех, что считает своего старого козла лучшим и любимым, чем Сергей.

Даже просто здорово, что его в этот момент арестовали. Эта трагедия с беспутным Васькой сильно смягчила сердечный удар. А еще добавились переживания за Маринку. Явно ей уже все известно про Сергея, и тот факт, что главным подозреваемым является он. Как бы она сгоряча чего не натворила. Вот за свою Маринку он даже больше страдал, чем за смерть подлого Васьки и распутство неверной супруги.

— Это почему ты еще не согласен с моим приговором? — возмущенно спросил Игорь.

— За что? Я такой срок отсидел на нарах по чьей-то сплетне, а он считает сей факт вполне заслуженной карой.

— Вот что, Сережа, будешь выпендриваться, так быстро открою дело заново. И свидетелей найду.

— Какое дело? — уже не так уверенно спросил Сергей, хотя и понимал, что Игорь просто болтает.

— Кто ребенка в присутствии свидетелей боевым оружием пугал? Было, не отопрешься. Да ты и сам не отрицаешь в своих показаниях. Если нужно, так я пятнадцать суток тебе обеспечу, будь уверен.

— Не надо, спасибо, я уже и так вполне достаточно отдохнул. Тем более, что по графику мне с первого числа опять лететь в командировку. С женой разводиться будем после. Вот жизнь пошла, а? Даже с собственной женой по-человечески развестись некогда.

— Тебе какая разница, в каком статусе лететь в командировку? Это у нее теперь проблема, а ты и так полетаешь в женатом виде.

— По бабам холостяку комфортней.

— Идиотская причина, несерьезная, — махнул рукой Игорь, протягивая Сергею сигареты "Стюардесса". — Я помню, что ты предпочитаешь их курить, вот и достал по случаю твои любимые.

— Забудь. Я слово держу. Сказал, что брошу, как только оправдаюсь, вот и бросил. Оставь их для себя.

— Да ну? Вот молодец. Мне бы хоть капельку твоей воли. Завидую. Знаешь, как самому порядком надоел этот сигаретный плен. Словно повязан неразрывной нитью с ней пожизненной. Куда ты, туда и она, где я, там и дым. Рабская зависимость.

— Пристрели кого-нибудь из паршивцев, так сразу захочется расстаться с ней, чтобы опять свободу ощутить. Я ведь тоже хотел много долгих лет завязать, так что, если признаться честно, сейчас не меньше твоего удивлен, с какой легкостью распрощался.

— Спасибо, лучше покурю, чем на нары отправляться. Мне как-то привычней других отправлять. А чего с разводом так торопишься? — усмехнулся Игорь. — Неужели боишься, что передумает и вернется? Или сам себя испугался, что простить можешь?

— Нет, — тяжело вздохнул Сергей и шутливо состроил печальное и трагичное лицо. — Пока не разведусь, буду считаться рогоносцем. Хотя и говорят, что после прекращения интима мужик не считается таковым, но, понимаешь, меня будет угнетать само осознание факта проживания законной супруги с каким-то негодяем. Вот после развода — пусть хоть со всеми подряд. А до — не смей и смотреть в чужую сторону. Психология собственника. Поскольку это мое, так мне и принадлежит.