Саймон Рэк - [9]

— Еще раз, Вильям. Свали его!

Свистнула стрела, но мгновением раньше повернулся Богарт с криком:

— Не-е-ет! — Кинжал его оказался в воздухе одновременно со стрелой и нашел свою цель, но слегка запоздал. Кинжал раскроил горло лучника, и того окатило фонтаном крови. Однако его последний выстрел тоже был удачным.

Кузнец уже был на самом верху лестницы, почти на площадке, когда вторая стрела вонзилась на дюйм ниже первой, и ее черное оперение окрасилось кровью.

Комната внизу превратилась в хаос. Лучники прокладывали путь к Богарту, который размахивал перед собой вторым кинжалом. Все остальные люди борделя бросились на пол, присоединившись к девицам-служанкам под дубовыми скамьями и столами.

— Рассредоточьтесь и возьмите его живьем. Засеку до смерти того, кто его убьет! Растянитесь. Осторожнее, черт возьми! Живьем!

На какое-то время о кузнеце забыли. Саймон выскользнул из темноты и затащил его на площадку. Перевернув его лицом вверх, он понял, что Эдрику больше не ковать лошадей. Взгляд его обратился вовнутрь, созерцая тот великий путь, на который он уже вступил. Дышал кузнец с трудом, и при каждом выдохе в уголке его рта пузырилась кровавая пена. Но сознание еще не покинуло его, и Эдрик увидел лицо Саймона, почувствовал его руку.

— Ты — это он?

Саймон кивнул. Слова сейчас были неуместны — кузнец сам скажет то, что должен сказать. Или умрет, недосказав. Тут ничего нельзя поделать.

— Ферониум. Не только грузится здесь. Мескарл… У Мескар-ла есть своя шахта. Там он со свободными людьми обращается как с крепостными, а с крепостными… — Приступ кашля прервал его шепот. — С крепостными как с рабами. Они скоро погибнут. Иди к Моркину. Вождь свободных. Партизан. Нужна помощь. Он думает, назревает договор с… с… дева Мария… с другими лордами. Найди его.

— Эдрик. Где я найду этого Моркина?

Саймон мучительно ощущал, что в комнате внизу его ближайший, его единственный друг в одиночку бьется за свободу. В одиночку. Но это — важнее. Де Поиктьерс кричал, чтобы Богарта брали живьем. А пока он жив, есть хоть какая-то надежда.

Он почувствовал, как из большого тела кузнеца, лежащего в его руках, ускользает жизнь.

— Эдрик! Где?

— Пресвятая дева Мария… Будь милосердна. Благослови… о-о-ох, нет, нет. — Его глаза открылись, и на мгновение в них блеснул ясный разум. — Он сам найдет тебя. Моя матушка шутила, что я умру в борделе. — Потом он резко, конвульсивно вздохнул, и тело в руках Саймона стало странно легким. Будто что-то покинуло его. Саймон мягко положил тело на площадку и бросил взгляд через перила.

Богарт все еще ткал своим кинжалом паутину смерти, легонько посвистывая. Зубы его слегка обнажились. Солдатам не хотелось умирать, но они и не осмеливались воспользоваться преимуществом своих длинных мечей из опасения убить его. Де Поиктьерс стоял в стороне от дерущихся и следил за происходящим с растущим раздражением.

Как раз когда Саймон взглянул вниз, рыцарь поднял одной рукой тяжелый табурет и швырнул его в мечущегося старшего лейтенанта. Точно брошенный предмет ударил того в грудь и отбросил на ступени. От удара Богарт уронил кинжал, и в тот же момент ближайший солдат прыгнул на него и ударил по незащищенной голове рукояткой меча. Другой, с глубоким кровоточащим порезом на щеке, убил бы его, позабыв обо всем в стремлении отомстить, если бы не окрик де Поиктьерса:

— Нет! Ответишь головой, Хью! Оттащи его и хорошенько свяжи. А я пока поговорю с этим сбродом.

— Милорд. Милорд… — дрожащим голосом заговорил какой-то старик. Вернее, самого старика видно не было, только его лысая башка на морщинистой шее торчала из-под скамьи, будто какая-то диковинная черепаха настороженно высунула голову из-под панциря.

— Иди сюда, старый дурак. Ну, что ты видел?

— Меня зовут Эдгар, милостивый господин. Возможно, вам знакомо имя моего сына… — Де Поиктьерс крепко ударил его по лицу тяжелой латной рукавицей, чтобы остановить это бормотание. На щеке у старика проступили кровоточащие полоски.

— Ты, старый дурак! Меня не интересуешь ни ты, ни твой ублюдок. Ответь мне на один вопрос. Остальное сможешь рассказать моему сержанту, когда окажешься в замке. Вон с тем кто-нибудь еще был?

— Кто-нибудь, милостивый господин?

Рыцарь огромным усилием воли сдержался и не смазал кулаком по лицу старика.

— Да, мастер?

— Эдгар, милостивый…

— Да. Мастер Эдгар. Подумай. Прикинь, прежде чем ответить. Человек, который умер там, наверху, кузнец Эдрик, и тот чужеземец, который тоже скоро умрет. Был ли кто-нибудь с ними?

— Кто-нибудь. Да, того, кто убил вашего лучника, зовут… постойте-ка…

— Зебадия. Знахарь, — встрял кто-то другой, видимо, надеясь, что де Поиктьерс уйдет, оставив в покое всех остальных, находящихся в борделе.

Рыцарь взглянул в ту сторону, откуда раздался голос, потом снова повернулся к дрожащему Эдгару.

— Итак, мы теперь знаем, что его зовут Зебадия и что он — знахарь. — Он положил руку в металлической перчатке на старое, морщинистое лицо и легонько сжал пальцы. Так легонько, что не повредил бы и однодневного цыпленка. — Он был один?

— Нет. Нет. Нет, милостивый господин, был другой. Главный. Его звали Симеон, и он тоже был торговцем снадобьями. Он убежал по лестнице.