Саур-Могила. Военные дневники (сборник) - [14]

Вероятность полномасштабного вторжения войск РФ уменьшилась, по крайней мере, мне так казалось. Её пик был в 20-х числах апреля. Когда, если верить интернету, вдобавок к находившимся на учениях войскам РФ, буквально рядом с нашими границами были развёрнуты командные пункты и военно-полевые госпитали. Это – завершающий этап подготовки к ведению боевых действий. А «разрешение» от госдумы РФ у кремлёвского «гиганта» уже было.

Но долго без дела их развёрнутыми на учениях не держат – или начинают воевать, переводя учения в другой статус, или сворачивают. С середины мая мы уже не ложились спать, каждый раз гадая, начнётся этой ночью наступление или нет.

А тогда весной, все ждали… Даже на моей (уже бывшей) фирме шеф всех собирал и советовал подготовить запас еды и лекарств. Убеждал нас не бояться самим и не пугать заказчиков, мол, если завтра тут будет РФ, то им тоже нужны ИТ-компании, и мы договоримся. Ну ок, запас долгохранящихся продуктов у меня и так уже был. А по поводу шефа… Интересно, сейчас он вспоминает об этом? Думает ли он что-то наподобие: «Хм, а как ИТ-компании договорились в Донецке? Надо бы уточнить у них».

На фронте в то время ситуация помаленьку развивалась. Появлялись новые добровольческие батальоны. Огромная ржавая разворованная махина ВСУ всё-таки начинала двигаться, с трудом, но вспоминая, для чего она вообще нужна. «Для защиты страны и её территориальной целостности от агрессора? Ах, да, точно…» В основном усилиями волонтёров и добровольцев, пожертвованиями людей. Кстати, далеко не все добровольцы шли в добробаты. Кто-то призывался в армию сам, кто-то просто не прятался от повестки.

В ХНП появилось ещё одно направление деятельности – волонтёрство на фронте в лице дикого волонтёра Жени («Узбека») и ядра ХНП, к которому я не относился. Поэтому не буду всех перечислять, а то кого-то забуду и будет нехорошо. Во время поездок они познакомились с Костей (с псевдонимом «майор Вихрь», позже «Ровер»). Тогда он был добровольцем-партизаном, и стоял вопрос о переходе в официальный статус. Идея была в том, чтобы собрать достаточное количество желавших служить для создания новой роты в ВСУ под конкретного командира. Мы дали наши паспортные данные в ХНП, как желавшие служить в роте. Это ещё ни к чему не обязывало, но было нужно, чтобы запустить процесс легализации отряда партизан. Народный полк не был единственным источником кадров тогда, но свою лепту внёс.

Грузинский канал «Маэстро» в Изюме, 23.06.2014.

Летом мы несколько раз были на охране митингов. Познакомились с ребятами из ГО «Самооборона», когда шли «качели» возле памятника с пророссийскими митинговавшими.

Возил грузинского журналиста в Изюм, где нас приняли на нашем же блокпосту – слишком подозрительно себя вели. Но это – отдельная история.

Когда случилась накладка с дежурствами в лагере беженцев (переселенцев) «Ромашка» и надо было «закрыть дырку в дежурствах», то союзники попросили ХНП о помощи, и мы с «Бобром» и кем-то из самообороны отдежурили ночь на охране лагеря. Помню, меня тогда сильно впечатлило – не думал, что увижу такое не в кино. Лагерь беженцев… блин… не в Африке, в моей стране. В то время только освободили Славянск, и часть людей выезжала из лагеря, возвращаясь домой. Зато начинали прибывать новые из Донецка.

На фирме в то время шла другая война. Делались проекты, успокаивались клиенты, мол, у нас все спокойно, программисты искали способы избежать призыва. Я с трудом концентрировался на работе. Один раз всех собрали в актовом зале, и юрист стала рассказывать, как надо себя вести, если принесли повестку, кому звонить, какие основания не идти в армию. Что ищутся выходы и контакты, которые позволят «отмазывать» от призыва. Я слушал, и мне было стыдно и неприятно. Когда я понял, что это – единственный вопрос, из-за которого мы собрались, то встал и вышел из зала. Потом позвонил знакомой коллеге, вытащил её из зала, и мы поехали пить кофе.

С ротой «Вихря» шла параллельная история. Сначала нас чуть не «сняли в нацгвардию», но потом всё же остановились на ВСУ. Когда полтора месяца назад я давал паспортные данные, то ещё не планировал всерьёз идти на фронт. Так тогда и говорил всем. Но теперь стал вопрос. Вот всё готово – силовое крыло может ехать в АТО. Может и не ехать, всё добровольно.

Я простой мирняк, и у меня была хорошая высокооплачиваемая работа, которая кормила семью. Если я уйду на год, то всё это будет потеряно.

С другой стороны, если я отсижусь сейчас, в такое время, то с этим выбором буду жить потом всю жизнь. Я мало понимал в военном ремесле, но рос в семье военных и детство провёл в военных городках. В Ютерборге, в Десне, в Гарболовом. И, видимо, это моя личная деформация психики – я не смогу считать себя потом мужчиной, защитником, если отсижусь дома во время войны. А ещё была мысль, что в жизни всё происходит не просто так. Все события, включая войны и катастрофы даются нам для того, чтобы мы могли их пережить и получить опыт. Не стоит воздымать руки к небу и вопрошать: «За что?…» А не за что. Возможно, я появился на свет для того, чтобы быть тут, когда всё это произойдёт. Можно спрятаться, но тогда придётся снова всё повторять, снова проходить этот уровень. Возможно, уже в другой жизни.