Саундер ждёт хозяина - [21]
— Судьба привела тебя домой, — сказала мать.
Мальчик услышал где-то за хижиной слабый смех. Это малыши возвращались с ручья. Мальчик неторопливо обогнул дом, а потом побежал им навстречу.
— Папа вернулся, — сказал мальчик и тут же схватил сестрёнку, которая побежала было домой. — Подожди! Он сильно искалечен, поэтому смотри не подавай виду, что заметила это!
— А ходить он может? — спросил самый младший.
— Конечно. Только не задавайте ему лишних вопросов.
— Вы добрые дети, вы вели себя так, будто ничего не случилось, — сказала потом мать малышам, когда пошла к поленнице и позвала их с собой набрать щепок для растопки. Подымаясь по крыльцу в дом, мать добавила: — Я хотела из-за этой жарищи покормить вас всухомятку, но теперь думаю что-нибудь сварить.
После возвращения отца мальчику не раз приходила в голову мысль, что у них опять почти всё стало по-старому: они ели, спали, разговаривали о повседневных делах, занимались хозяйством. Один день, конечно, чем-то отличался от другого, но если взять все их вместе, то они протекали почти одинаково.
Иногда в хижине воцарялась тишина. В таких случаях мать обращалась к мальчику:
— Отец очень гордится, что ты учишься. Почитай что-нибудь нам вслух.
Но большей частью они просто разговаривали про жару и холод, про ветер и тучи и о том, что нужно сделать. Так проходили день за днем.
Наступил сентябрь. Он принёс с собой признаки надвигавшейся осени. Отец часто сидел на крыльце, прислонившись парализованной стороной тела к столбу, — лишь в таком положении ему было удобно. Старый пёс ложился рядом, устремив на хозяина единственный глаз и насторожив уцелевшее ухо. Временами он постукивал хвостом оземь. А иногда опускал ухо и закрывал глаз. Саундеру снилась охота, он напрягал могучие мышцы, из широкой груди вырывался едва слышный лай. Изредка хозяин и пёс вместе ковыляли до края поля или отправлялись побродить по сосновому лесу. Но они никогда не ходили по дороге. Возможно, они знали, какую странную пару составляют, когда плетутся вместе.
Примерно в середине сентября мальчик собрался в школу.
— Иди, ведь это самое важное, — сказала мать.
А отец добавил:
— Мы чувствуем себя хорошо. Нам ничего не понадобится.
— Я приду на несколько дней перед холодами, чтобы помочь запасти дрова и собрать грецкие орехи.
Исковерканное тело ссыхалось всё больше, но когда октябрь принёс запахи урожая и охоты, отца охватило воодушевление, походка сделалась живее. Однажды он протёр запылённое стекло фонаря, и старый пёс, вспомнив былое, запрыгал на трёх лапах и замахал хвостом, как бы говоря: «Я готов!» В тот день мальчик вернулся домой. Тем, кто работал в поле, хозяин разрешал собирать упавшие деревья, а также рубить деревья, засохшие на корню, — это входило в оплату за полевые работы. Мальчик целыми днями рубил и носил дрова домой.
Дома мальчик иногда с тоской поглядывал на фонарь и охотничий мешок, но что-то внутри него говорило: «Подожди. Пойдёшь потом, вместе с ними». Правда, мальчику не хотелось больше охотиться. И так как он не заводил разговора об охоте, отец сказал:
— Ты слишком устал, сынок. Мы пойдём недалеко, совсем недалеко.
В наступавших сумерках было видно, как фонарь то неуверенно покачивался, то останавливался, отмечая путь отца от поля к сосновому лесу в низине. Мальчик стоял на крыльце и наблюдал за огоньком, пока тот не исчез среди сосен. Тогда он вернулся домой и сел у плиты. Мать проворно работала, в подоле у неё росла горка очищенных орехов.
— Он сегодня в очень хорошем настроении. Надеюсь, он не упадёт в темноте. Может быть, теперь он повеселеет, раз опять может ходить на охоту.
И она запела прерванную песню:
Мальчик проснулся от того, что Саундер скрёбся в дверь. Была ещё ночь, но над сосновым бором уже начало краснеть слабое зарево рассвета.
— Саундер, видно, бежал слишком быстро, и отец не поспевал за ним, — сказала мать мальчику, когда они вышли на крыльцо и стали напряжённо вглядываться в темноту, стараясь разглядеть отца.
— За это время керосин в фонаре не мог сгореть весь, — заметил мальчик. — Но его света нигде не видно. Должно быть, отец упал или выбился из сил. Саундер отведёт меня к нему.
Саундер уже пересёк дорогу и бежал по полю. Он визжал, мотал головой и оглядывался назад, чтобы увериться, что мальчик идёт за ним.
Мальчик шёл за Саундером через поле в лес, над которым разгоралось зарево восхода. Обеспокоенный пёс замедлял свой бег.
— Он устал. Это от возраста. Если считать по собачьему веку, то Саундер уж давно должен был умереть, — тихонько сказал мальчик. Страх всегда заставлял его говорить вслух.
Пройдя вглубь леса по заброшенной дороге, мальчик и собака вышли на небольшую поляну. Первые лучи солнца только начали пробиваться между соснами, падая на стволы деревьев и на землю. Возле одного дерева сидел отец, рядом с ним всё ещё горел фонарь.
— Он так сильно устал, что заснул, — опять вслух сказал мальчик.
Но когда Саундер лизнул руку хозяина, тот не шелохнулся. Мальчик коснулся здорового плеча отца и легонько качнул его. Отец не поднял головы, его глаза не открылись навстречу мальчику, чтобы сказать: «Устал, ох как я устал…»
