SAUDI, INC. История о том, как Саудовская Аравия стала одним из самых влиятельных государств на геополитической карте мира - [80]
Джордж M. Келлер, бывший в то время заместителем председателя правления Socal, прямо опроверг утверждение Джангерса о том, что Aramco была вынуждена действовать определенным образом под угрозой национализации. «Нас не пугала угроза национализации в Саудовской Аравии», — сообщил Келлер сенату>{65}. По его словам, Фейсал предупредил акционеров Aramco на встрече в Женеве в мае 1973 года, что в случае начала военных действий между Израилем и его соседями ему придется занять антиизраильскую позицию — но не из-за идеологических убеждений, а потому что «Саудовская Аравия находится под угрозой изоляции со стороны своих арабских друзей»>{66}. Также Келлер сказал, что он и «все другие вовлеченные в процесс люди» боялись не того, что Саудовская Аравия национализирует Aramco, а «возможных ограничений своей профессиональной деятельности». Он завершил выступление словами: «Насколько я знаю, саудовцы никогда ничего не национализировали»>{67}.
Тем не менее Джангерс всегда говорил, что именно отношение Фейсала к Израилю в первую очередь обусловило нефтяной кризис. Когда в 2017 году его спросили о вовлеченности Aramco в нефтяной кризис, он сказал, что «это была реакция короля Фейсала на сделки США с Израилем. Это было его и только его решение»>{68}. Но в своей книге, написанной в 2013-м, Джангерс приводил доказательства того, что король не руководствовался исключительно идеологическими мотивами. В какой-то момент во время действия эмбарго Фейсал разрешил Джангерсу тайно нарушить запрет и использовать саудовскую нефть для пополнения запасов кораблей ВМФ США в Персидском заливе>{69}. Реальному прекращению доступа США к нефти Фейсал предпочитал создание видимости участия в эмбарго.
Джангерс имел все основания винить в нефтяном кризисе неконтролируемые идеологические силы. К тому моменту, когда Ямани потребовал сокращения объемов производства и введения эмбарго, Джангерс менее года занимал пост генерального директора компании. Поэтому не приходится удивляться и тому, что глава Aramco так быстро капитулировал перед Ямани, и тому, что он винил во всем политику короля Фейсала, а не рассматривал более сложные, связанные с прибылью мотивы. Джангерс недолго проработал генеральным директором Aramco. Через пять лет после нефтяного кризиса правление компании уволило его. По словам Тима Барджера, который услышал эту историю от своего тестя, занимавшего в то время пост старшего вице-президента Aramco, Джангерс «утверждал, будто был уволен из-за слишком резких нападок на саудовцев, однако на самом деле причиной увольнения послужили его собственные должностные преступления»>{70}.
История нефтяного кризиса 1973 года сильно осложняется намеренной или невольной дезинформацией, слишком упрощенными объяснениями и корыстными самооправданиями сторон. Однако по большому счету все выглядит довольно просто. Саудовская Аравия руководствовалась вопросами прибыли, и сложившаяся ситуация была на руку и саудовцам, и американским нефтяным компаниям, которым все еще принадлежала бо́льшая часть Aramco. Aramco, ее материнские компании и Саудовская Аравия вышли из нефтяного кризиса намного более богатыми, чем были раньше. За период между октябрем 1973 года и октябрем 1974-го доходы американских акционеров Aramco выросли на 56 %>{71}. Более чем через десять лет после основания ОПЕК картель смог заявить, что обладает достаточной силой, чтобы диктовать цены на нефть. Тем самым он выполнил одну из своих миссий. Вторая миссия состояла в том, чтобы страны — члены организации получили контроль над самой нефтью. Саудовская Аравия смогла стать лидером картеля благодаря мастерству Ямани как переговорщика, а также подконтрольной Эр-Рияду доле глобального экспорта нефти. Саудовская Аравия и ОПЕК действительно стали «хозяевами собственного товара», как выразился Ямани сразу после начала роста цен. После следующего шага Саудовская Аравия подчинит себе собственную отрасль.
Ямани не терял времени на пути к своей главной цели — безраздельному владению Aramco. Через два месяца после окончания нефтяного кризиса, в мае 1974 года, он сообщил послу США Джеймсу Эйкинсу, что «размышляет о превращении Aramco в полностью саудовскую компанию». Причем Ямани не имел в виду национализацию. «Американские руководители останутся на своих должностях, — сказал он послу. — Материнские компании [в прежнем соотношении 30–30–30–10…] смогут получать сырую нефть на основе долгосрочного контракта». Ямани хотел, чтобы американцы поняли, что и он сам, и король хотя избежать каких-либо нарушений в работе, выгодной для всех вовлеченных в процесс сторон. Ямани повторил Эйкинсу, что он «главный защитник капитализма в мире… верит в прибыль и знает, что, если американские компании останутся в деле и смогут хорошо работать, им будет позволено иметь разумную прибыль»>{72}.
Кроме того, Ямани заявил, что «не имеет совершенно никаких намерений пойти по пути Ирака или Ирана в попытках уничтожить или быстро [sic!] снизить роль иностранцев в производстве нефти. По его словам, американцы в течение обозримого будущего должны были играть основную роль в добыче нефти в Саудовской Аравии и в работе совместных с Саудовской Аравией предприятий внутри страны и за ее пределами»
