SAUDI, INC. История о том, как Саудовская Аравия стала одним из самых влиятельных государств на геополитической карте мира - [76]
К концу 1973 года семья аль-Сауд посчитала, что накопила достаточно сил, чтобы повлиять на нефтяной рынок, улучшить на нем финансовое положение страны и усилить свою экономическую власть. Всего за три года доля глобального нефтяного рынка, находившаяся под контролем Aramco и Саудовской Аравии, значительно выросла. В июле 1972 года Саудовская Аравия производила в среднем 5,4 миллиона баррелей в день. Через год, в июле 1973-го, производство выросло на 56 % до 8,4 миллиона баррелей в день. Доля Саудовской Аравии в глобальном экспорте нефти составляла 21 %, то есть увеличилась на 8 % всего за три года>{38}. И если бы Саудовская Аравия могла регулировать свое внутреннее производство и экспорт, ей было бы по силам устанавливать свои цены и формировать дальнейшую практику контроля за ситуацией. Арабо-израильская война 1973 года предоставила саудовцам возможность достичь этой цели под прикрытием геополитических маневров.
Если бы Саудовская Аравия и ее партнеры по ОПЕК смогли ограничить производство, это принесло бы им больше прибыли — и одновременно были бы удовлетворены требования региональных политических альянсов. Все это работало на долгосрочный успех энергетической отрасли Саудовской Аравии. В пользу снижения добычи нефти в Саудовской Аравии было два серьезных технических аргумента. Многие представители саудовского правительства считали, что добыча максимальных объемов нефти будет пагубно влиять на финансовое состояние Саудовской Аравии в долгосрочной перспективе. В то время Саудовская Аравия получала больше денег, чем могла потратить. Доллар несколько раз подвергался девальвации, так что саудовское министерство финансов совершенно не устраивало то, что она оставляет часть прибыли от нефти в банках>{39}.
Снижение производства казалось полезным и с инженерной точки зрения. Некоторые инженеры Aramco беспокоились о том, что быстрый рост производства нефти сильно повредит месторождениям Саудовской Аравии. Уильям Мессик, ведущий инженер компании Socal, занимавшийся инженерным обеспечением Aramco, докладывал конгрессу, что «эмбарго позволило снять нефтяные компании „с крючка“, иными словами, без эмбарго Aramco пришлось бы все равно снизить производство или столкнуться с серьезным риском для месторождений». Он объяснил, что слишком быстрая выкачка нефти из саудовских месторождений приводила к снижению давления в них. И если бы Aramco не начала закачивать туда какое-то другое вещество (обычно для этой цели использовалась вода), то давление упало бы слишком сильно и месторождению был бы нанесен непоправимый ущерб. В то время у Aramco не имелось адекватной инфраструктуры для поддержки столь высокого уровня производства>{40}. В 1973 году Aramco было просто необходимо сократить добычу, чтобы улучшить инфраструктуру и создать дополнительные резервы. Эти аргументы очень помогли Ямани и Фейсалу, когда Саудовской Аравии пришлось защищаться на встрече в Кувейте. Начало войны на Ближнем Востоке ускорило достижение консенсуса между странами ОПЕК, и так получилось, что он соответствовал экономической стратегии Саудовской Аравии.
Решение ОПЕК о цене было принято быстро. Картель единогласно постановил, что объявленная цена на нефть должна быть повышена на 70 %, до 5,11 доллара за баррель>{41}. Ямани заявил своим коллегам, министрам нефти, следующее: «Этого момента я ждал очень долго. И вот он пришел. Мы стали хозяевами своего собственного товара»>{42}. В заявлении Ямани подчеркнул два важных момента. Во-первых, он всячески восхвалял удавшуюся попытку Саудовской Аравии взять под контроль «товар», который в прежние времена был отдан на откуп корпорации. Во-вторых, он уже давно шел к этой цели. Его действия в Вене и Кувейте в октябре 1973 года, возможно, и не были давным-давно запланированы, однако они не являлись обычной реакцией на геополитические события или открывшуюся возможность. Он совершил стратегический маневр.
Ямани гордился победой, и это было очевидно. Однако ему и его коллегам предстояло на практике добиться повышения стоимости нефти и начать манипулировать рынком. Они уже единогласно повысили объявленную цену. Они могли сделать это поодиночке за счет повышения налогов или сборов, взимавшихся с иностранных нефтяных компаний, — ведь, в конечном счете, все они были суверенными государствами, и именно им принадлежали залежи нефти. Второй этап реализации плана заключался в сокращении добычи, призванном поднять глобальные рыночные цены независимо от повышения объявленной цены. Третий этап — введение эмбарго в отношении Соединенных Штатов и союзников Израиля. Это было чревато недовольством и паникой, а еще дальнейшим ростом цен. Но, самое важное, это также могло продемонстрировать миру, кто на самом деле контролирует нефтяной рынок.
Некоторым странам ОПЕК и особенно Саудовской Аравии было непросто сокращать объемы производства. В этой стране нефтяные скважины находились под контролем Aramco, а не правительства. Саудовские власти не могли снизить объемы производства без согласия Aramco или применения силы, а руководство страны всегда четко давало понять, что не будет использовать силу против Aramco как компании. Саудовская Аравия неизменно рассматривала Aramco как партнера. Ирак, Иран и Ливия, страны, национализировавшие активы иностранных нефтяных компаний в своих границах, не сталкивались с такой проблемой. Поэтому Ямани предстояло убедить Aramco в необходимости сотрудничества в той или иной форме.
