Сатисфакция - [4]

Шрифт
Интервал

Саша. Струнный оркестр ещё закажи.

Гио. Так будет! Скрипачи поиграют и эта… арфа!

Саша. Да-а-а, парень в четыре года только и мечтает, что послушать твоих скрипачей. И арфу, конечно! «Папа-папа! Хочу арфу! Пусть тётя поиграет!» Гио, слушай, я завтра, к сожалению, не смогу быть. Вот, правда, дружище, никак.

Гио. Ты так даже не говори.

Саша. Ну, поверь мне. Чтобы ты не обижался на меня, мне сегодня ещё такая ночь предстоит, что завтра…

Гио. Чем-то могу помочь?

Саша. Нет, старик, тут только сам. И хотел бы, чтобы кто-то взял и помог. Только помочь никто не может… а подарок от меня завтра привезут, обязательно.


Гио смотрит в сторону, фотографирует что-то. Саша и Дима машинально смотрят в ту же сторону – там нет ничего, кроме коробок с декором и перевёрнутого стула.


Саша. Ты это чего?

Гио. А видишь, как тень падает?

Саша. Не поверишь, Гио. Только зашёл, сразу гляжу – тень! Ты что это у нас увлёкся высокохудожественной фотографией?

Гио. А ты зря иронизируешь. Это искусство.


Саша смотрит ещё раз на перевёрнутый стул.


Саша. Вот теперь я вижу. Господи, как тень-то падает!

Гио. Ай, перестань! Я просто понял, что творчество… Творчество – это самое главное. Вот купил аппаратуру, и прямо другая жизнь началась. Всё вижу по-другому. Возьмём, например, кино. Я тебе так скажу: никто снимать не умеет! Дилетанты сплошные! И где их только находят?


Мимо Гио, Саши и Димы проносят несколько абстрактных фотографий в рамах, вешают на стену.


Дима. А это что, тоже ваше?

Гио. Да… решил сделать маленькую выставку заодно, для своих. Так сказать, вернисаж. Пусть дети с малых лет тянутся к творчеству. Что мы с тобой, Саш, видели в детстве? А если бы нам дали кисточку? Разве б так мы жили? Но творчеством заняться никогда не поздно! (В сторону.) Эй, вы что делаете? Вы же её вверх ногами вешаете!


Подходит и сам переворачивает фотографию.


Гио. Вот ведь, не чувствуют.

Саша. Действительно, так всё сразу заиграло.

Гио. А-а-ай…

Саша. Я бы на твоём месте знаешь что сделал? Надо придумать какие-нибудь названия. Концептуальные. Вот эту можно назвать… вслушайся – «Подступает». Только вдумайся: «Подступает»… Или ещё можно: «Надвигается»…

Гио. Я никогда не пойму, ты серьёзно или шутишь?

Саша. Конечно, серьёзно.

Дима. Мне эта нравится.

Гио. Я тебе подарю. Хороший ты парень, Дима. Ты мне адрес дай, я тебе пришлю. Только выставка пройдёт.

Саша. Он тебе потом адрес даст.

Дима. Да мне правда нравится! Я бы на стену повесил.

Саша. Ну и повесишь! Было бы куда вешать. А мне во-о-он тот нравится. Это у тебя, видимо, «Незнакомка».– Саша показывает на неожиданный среди других работ портрет красивой девушки. – Дарить не надо. Просто дай телефон.

Гио. Это раннее.

Саша. Вот твой ранний период мне понятнее.

Гио. Вообще, с названиями – это хорошая мысль.


Совершенно неожиданно со всех сторон обрушивается запущенная кем-то фонограмма Верди.


Гио. Опера! (Напевает.) Верди! Саша, а ты… нет не ты, Дима, скажи, а ты любишь оперу?

Дима. Люблю. Очень.

Гио. Молодец. Я в тебе не ошибся! Я тебе диск тоже подарю. Фотографию потом пришлю, а диск сразу подарю.

Саша. Пойдём, где потише. Я тебе ещё хотел сказать кое-что.

Гио. Сейчас! Секунду.


В кадре три картонные коробки с дисками. На них маркером подписано: «опера», «балет», «романс». Из коробки «опера» Гио достаёт диск, при этом видно, что в коробке все диски одинаковые.


Гио. Это тебе, Дима. Слушай! Опера – великая вещь!

Сцена № 7-2 _ бильярд

Заходят в бильярдную. Гио берёт кий, жестом предлагает Диме присоединяться.


Дима. Я лучше посмотрю.

Саша. А я с удовольствием сыграю. (Саша кладёт папку на подоконник.) Ты готов воспринимать информацию?


Игра, во время которой Саше едва удаётся забить хоть один шар, причём даже из выгодных позиций.


Гио. Всегда готов. Я долго думал, когда ты уехал. И пришёл к выводу, что ты прав. Не вижу ни одного варианта, как с ним можно договориться. С другой стороны, без него мы ни на торги не влезть, ни разрешения не получить. То есть всё-таки никак без него не обойтись.

Саша. Обойдёмся. Мне тоже казалось, что с этим проектом можно распрощаться. Но ситуация изменилась. (В очередной раз не забивает.) Он вчера попал под машину. Я за этим и приехал.

Гио (не выходя из своего приподнятого настроения ). Печально. Теперь все по улицам носятся как ненормальные. А наше дело, видимо, правое.

Саша. Получается, что так.

Гио. А кого ставят вместо него?

Саша. В понедельник обсудим. Сегодня у меня времени нет, а на бегу такие вещи – сам понимаешь.

Гио. Понедельник – так понедельник.

Саша. Это не всё. Я тебе кое-что принёс.


Саша идёт к подоконнику, берёт папку.


Саша. Можно сказать, подарок ко дню рождения сына.


Гио открывает папку, смотрит на первую страницу, поднимает голову, вопросительно смотрит на Сашу. Саша кивает. Гио закрывает папку.


Гио. Вы не сильно торопитесь? Ещё пять минут есть, чтобы я хоть вскользь посмотреть успел? Я на завтра тир заказал, а раз тебя не будет, пойдёмте.

Саша. Тир? Это интересно.

Гио. А ты думал, я завтра заставлю народ с клоунами хоровод водить? Я же сказал, у меня всё продумано. Целая программа. Должны уже всё установить.

Сцена № 7-3 _ тир

Задний двор. Действительно, заканчиваются все приготовления. Мишени уже установлены. Саша и Дима ждут Гио.


Еще от автора Евгений Валерьевич Гришковец
Рубашка

«Рубашка» – городской роман. Очень московский, но при этом примиряющий Москву с регионами. Потому что герой – человек провинциальный, какое-то время назад приехавший в Москву. Это короткий, динамичный роман о любви. Один день из жизни героя. Ему от 30 до 40 лет. Есть работа, есть друзья, есть сложившаяся жизнь и… Любовь, которая сильно все меняет.


Театр отчаяния. Отчаянный театр

Роман называется «Театр отчаяния. Отчаянный театр». Эта объёмная книга написана как биографическая история, но главным героем романа является не человек, или не столько человек, как призвание, движущее и ведущее человека к непонятой человеку цели. Евгений Гришковец.


«Весы» и другие пьесы

Пьесы, вошедшие в этот сборник, как и все произведения Гришковца, имеют отношение к современнику, к человеку переживающему, думающему, внимательному. Здесь есть монологи, которые Гришковец исполняет на сцене сам, и пьесы, написанные для постановок в театрах в привычном понимании этого слова. Есть хорошие люди в непростых обстоятельствах, есть тревоги, волнения, радость, забота, трудный выбор… и обязательно надежда. P.S. Не пугайтесь слова «пьесы» на обложке.


Асфальт

«…Я знаю так много умных, сильных, трудолюбивых людей, которые очень сложно живут, которые страдают от одиночества или страдают от неразделенной любви, которые запутались, которые, не желая того, мучают своих близких и сами мучаются. То есть людей, у которых нет внешнего врага, но которые живут очень не просто. Но продолжают жить и продолжают переживать, желать счастья, мучиться, влюбляться, разочаровываться и опять на что-то надеяться. Вот такие люди меня интересуют. Я, наверное, сам такой»Евгений Гришковец.


Как я съел собаку

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Следы на мне

Читая книгу Гришковца, очень легко почувствовать себя автором, человеком, с которым произошло почти то же самое, что и с его героями. Гришковец рассказывает о людях, сыгравших важную роль в его жизни. Какие-то истории, какие-то события — ничего экзотического.Впечатления и переживания, которые много важнее событий. И внимание обращается уже не к героям, а к своей собственной жизни. К себе.


Рекомендуем почитать
Прощай, кукушка

В сборник «Прощай, кукушка» вошли 16 рассказов Дмитрия Быкова — как публиковавшиеся ранее, так и совсем новые. Автор считает, что его рассказы — это «сны, мои или чужие, иногда смешные, но чаще страшные».


Желтая роза в её волосах

Мне довелось много попутешествовать по Свету.Очень много. Практически – без ограничений. Так, вот, получилось…Встречи с пожилыми представителями местного населения, разговоры со случайными попутчиками, личные впечатления, мифы, легенды, сказки…Благодаря всему этому и были написано несколько десятков рассказов и миниатюр, которые сейчас объединены в сборник, предлагаемый вниманию уважаемых читателей.Андрей Бондаренко.


Дьявольская карусель

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Портретная галерея

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Легион

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Хроника пикирующего времени

Новый провокационный сборник Александра Проханова составили лучшие передовицы, написанные им для газеты «Завтра» с 1996 по 2005 годы, расположенные в обратной хронологии.Эти тексты — страстное и нарочито субъективное видение нашей современности и недавней истории, но именно они заряжают энергией многотысячные оппозиционные митинги и заставляют протестующих сжимать кулаки. Эта «Хроника» — самый быстрый способ познакомиться с мироощущением и надеждами нынешнего российского радикала: красного утописта, империалиста, православного мистика и апостола «советской атлантиды».


Избранные записи

В эту книгу вошли избранные записи из дневника Евгения Гришковца с того момента как дневник возник, то есть с 2007 года и по 2014. Записки разные по жанру – личные записи, эссеистика, очерки. О гастролях, о доме, друзьях, семье, путешествиях. Рассуждения о кино и впечатления от кино, от Миядзаки до Ким Ки Дука или от Шерлока Холмса до «Москва слезам не верит». Дневник со съёмок фильма. Дневник полярной экспедиции. Семь совершенно недавних лет, с событиями, которые, кажется, произошли буквально вчера или с теми, что, кажется, уже совсем и в прошлом веке.


Боль

Книга «Боль» состоит из трёх отдельных произведений: из повести «Непойманный» и двух рассказов. Или, я бы уточнил, двух новелл. Эти три отдельных произведения не имеют между собой непосредственной связи. Но тем не менее я ощущаю сборник «Боль» как цельное произведение, как художественный цикл, в котором Боль, как состояние душевное, так и физическое, становится некой призмой, через которую человек смотрит на мир, на жизнь особым образом – так, как он прежде не смотрел. Боль как способ восприятия мира – не ужасный, не страшный – просто, как один из способов восприятия мира.Над сборником я работал долго.