Сателлит для Богини - [48]
И, не дожидаясь моего ответа, уселась рядом.
- Угостишь даму? – спросила она, и я закатил глаза, потому что ее нога прижалась к моей.
- У нас самообслуживание, – произнес я писклявым голосом. – Тем более, я уже ухожу.
Только хотел подняться из-за стола, как в зал вошла примечательная пара. Я даже рот приоткрыл, разглядывая… Линку! Никакой девочки-панды, даже не мимолетное виденье в голубом платьице. Передо мной была красавица в облегающем черном платье, скрывавшем под кружевными рукавами татуировки, с волосами, убранными в прическу, на шпильках. Аккуратный макияж и спутник, тот самый хлыщ из жюри, которого моя соседка держала под руку. Глаза невольно сузились. Мне “Отвали”, значит, а вот с этим лощенным мажором по ресторанам, да? Ну, конечно, это же чел из жюри… Вот тебе и чистая гордая девочка. Тем временем, эта… парочка направилась в нашу сторону. Я перевел взгляд на ее спутника и заметил в его глазах насмешку. Мой взгляд метнулся обратно к Линке. Она, наконец, заметила меня, неожиданно вспыхнула и сузила глаза, заметив Лику. Черт, меня захлестнуло волной чего-то черного и злого. Рука сама потянулась и по-хозяйски обняла Лику за талию. Щеки Линки зацвели алыми розами, и она отвернулась к сцене, услышав голос ресторанной певицы.
- Сателлит? – услышал я и поднял взгляд на лощенного чела. – Какая неожиданная встреча. Не возражаете, если мы к вам присоединимся?
- Присоединяйтесь, – я сделал широкий жест и посмотрел на Линку, застывшую у стула и явно не желавшую садиться.
- Прошу, Евангелина, – улыбнулся хлыщ. Напряг память… Константин Быстров что ли, как их там звали-то в комиссии, я ведь смотрел. Вроде, да.
Линка поджала губы и все-таки села. Наши взгляды на мгновение скрестились, и меня обдало едва ли не ненавистью, полыхавшей в голубых глазах. Нечто похожее сейчас бушевало во мне. И мне было… больно. Черт, мне было так больно, словно я застал любимую женщину в объятьях другого мужчины. Мотнул головой, пытаясь отогнать наваждение, не вышло, только еще больше закипела злость на лицемерную блондинку.
- Что вы будете пить, Лина? – светским тоном поинтересовался хлыщ Быстров.
- Яда, – вырвалось у меня, и три пары глаз сошлись на мне.
- На брудершафт? – спросила белобрысое недоразумение, сверля меня яростным взглядом.
- С ним? На здоровье, – ответил я, подаваясь вперед.
- Предпочту угостить доброго соседа, – она тоже наклонилась, и теперь мир сузился до нас двоих.
- Ядом лицемерия сыт по горло, – произнес я и снова откинулся на спинку стула.
Откат. Я тряхнул головой, обвел всех присутствующих ошеломленным взглядом. Хмурая Линка сидела, уставившись на руки, лежавшие на столе. Жгучий стыд накрывает меня. Это я так себя вел? Еще и при всех? Захотелось матернуться, сдержался.
- Вла-адик, – протянула Лика, и в глазах моей соседки вновь разгорается огонь.
- Линочка, так вы не сказали, что вы хотите, – заворковал хлыщ, и черная волна накатывает вновь.
Мы снова прожигаем друг друга злыми взглядами.
- Что желаешь, малыш? – оборачиваюсь я к Лике.
- На ваш вкус, Константин, – отвечает Лина.
Лика и Константин диктуют официанту заказ, а наша дуэль взглядов с блондинкой продолжается.
- Это тоже малыш? – ядовито поинтересовалась Линка, открывая второй раунд.
- Тебе не нравится и этот малыш? – насмешливо спрашиваю я.
- Мне плевать на твоих малышей, зато сразу ясно, что ты кобель, – выдала липовая «Богиня».
- Кто бы говорил о морали? – язвительно поинтересовался я, указывая взглядом на Быстрова. – За первое место борешься?
Линка вспыхнула и опять подалась вперед.
- Ты на что намекаешь?
- А здесь нужно намекать? – я тоже склонился к ней. – По-моему, все видно невооруженным взглядом. Член из жюри и конкурсантка.
- Урод, – прошипела девчонка, наши лица почти соприкасались.
- А вот этот малыш так не считает, – усмехнулся я.
- Забери свои слова назад, – продолжала она шипеть, как ядовитая гадюка.
- Зачем… Ева, – я помню, как ее разозлило такое сокращение имени, но именно сейчас мне хочется ее задеть, потому что мне больно. Мне так больно, словно в груди проворачивают раскаленный металлический прут.
- Не смей называть меня Евой, – на нас уже оборачиваются.
- Каждый садится на место под солнцем тем, чем легче его занять, да, Ев-ва? – произношу я, глядя ей в глаза.
Щеку обжигает. Откат… Я отваливаюсь назад, держась за щеку. Линка в явном изумлении смотрит на свою ладонь. Наши взгляды встречаются. Стыдно, просто дико стыдно за все, что говорил, за то, что веду себя, как неандерталец. Щеки моей соседки тоже пылают. Я поднимаю взгляд на Быстрова, он улыбается, не отводя от меня взгляда. И меня вновь захлестывает. Кого она выбрала? Этот хлыщ уже должен был вытащить меня за шкварник отсюда и разбить рожу, а он получает явное удовольствие, слушая нашу обоюдную грязь. Стравливает конкурентов? Но зачем? Мы все равно вместе не работаем, а кто пройдет дальше, только он и его коллеги решают. Поворачиваю голову к Лике, даже не знаю, что я хочу увидеть на ее лице. Может быть, осуждение, но мои губы неожиданно обдает горячим дыханием, и женские губы накрывают мои. Отпрянул, со священным ужасом взглянул на ухмылку на красивом породистом лице. Нет, ухмылки нет, показалось. Бред! Ее ладонь скользит по моей щеке…
Разрешите представиться. Иванова Лилия Владимировна, мне двадцать четыре года, и работаю я медсестрой хирургического отделения в районной больнице одного маленького, но уютного городка. Были у меня родители, простые и добрые люди, были подруги и имелся молодой человек, который ходил в статусе жениха уже два года. И меня все устраивало в моей жизни. Пока однажды к нам в больницу не попал пациент без документов, которого мы прозвали Сказочником. Милый человек… был, пока не скинул меня с третьего этажа, и я не оказалась в другом мире.
Уже прошла неделя, как меня выпроводили из наших земель и посадили здесь ждать неведомое сопровождение. А если учесть, что доставить меня должны были к жениху, с родителями которого мои заключили договор о нашем союзе, когда мне было всего три года, то мое заброшенное положение начинало угнетать. За свои пятнадцать лет, прошедшие со дня заключения договора, я успела привыкнуть к мысли о нареченном. Потому воспринимала нашу свадьбу само собой разумеющейся. И все-таки не могла понять, почему я должна добираться до него практически в одиночку, в неведомые Ургарайские горы, а не он приехал, чтобы забрать меня.
Мадемуазель Адамантина Лоет не желает быть благовоспитанной девицей, она бредит морем, приключениями и вольной жизнью. Бывший пират и сын вельможи, а ныне честный коммерсант и судовладелец — Вэйлр Лоет отправляет дочь на воспитание к своему отцу. Но… жизнь любит строить каверзы, а по сему "Счастливчику" придется вспомнить свое славное прошлое и снова поднять паруса. .
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Фэнтезийная вариация вечной трагедии Уильяма Шекспира "Ромео и Джульетта". Клан вампиров и человеческое княжество решают наладить отношения и вступают в переговоры. На балу в честь прибытия людей молодой князь Арман Монтери влюбляется в дочь главы клана вампиров Эль Одариан.
Юные и впечатлительные девицы склонны верить в сказки, особенно если их обещает красавецофицер. Иногда эти сказки даже сбываются, и жизнь кажется наполненной бесконечной радостью.Но однажды любимый муж не возвращается из рейда…Сказка Ады ускользает из рук, утекает, подобно морской воде, в пучине которой исчез ее возлюбленный супруг. И никто не желает помочь Аде! Но когда вера в честность и благородство тает на глазах, на просьбу вдруг откликаются… пираты. Вместе с их капитаном – Вэйлром Лоетом, ироничным мерзавцем и отчаянным сорвиголовой.Итак, мы отправляемся в погоню за утерянной сказкой! Но юной Аде следует помнить, что не всякая сказка хорошо кончается…
Это книга моего отца, Владимира Ивановича Соколова (1925—2014). Она является продолжением его ранее опубликованной автобиографической повести «Я ничего не придумал», охватывающий период жизни страны с 1925 по 1945 год. В новой книге рассказывается о послевоенных годах автора, вернувшегося с войны в родной город. Таня Станчиц — Татьяна Владимировна Ющенко (Соколова)
В эту книгу лег опыт путешествий длиной в четыре года (2017—2020). Надеюсь, тебе будет интересно со мной в этой поездке. Мы вместе посетим города и места: Кавказ, Эльбрус, Дубаи, Абу-Даби, Шарджу, Ларнаку, Айя-Анапу, Лимассол, Пафос, Акабу, Вади-Мусу, Вади-Рам, Петру, Калелью, Барселону, Валенсию, Жирону, Фигерас, Андорру, Анталью и Стамбул.
Битва за планету закончилась поражение Черного... Сможет ли он повергнуть трех Богов и вернуться обратно или же сам сгинет в бесконечной тьме...? Истинный мир Богов, это его цель, Черный должен расправиться с оппонентами и наконец стать на одну ступень выше к величию и разгадать цель Катарбоса, который устроил весь этот спектакль.
Книга «Семейная история» посвящена истории рода Никифоровых-Зубовых-Моисеевых-Дьякóвых-Черниковых и представляет собой документальную реконструкцию жизненного пути представителей 14 поколений за 400 лет. Они покоряли Кавказ и были первопроходцами Сибири, строили российскую энергетику и лечили людей. Воины, землепашцы, священники, дворяне, чиновники, рабочие, интеллигенция – все они представлены в этой семье, и каждый из предков оставил свой след в истории рода, малой и большой Родины. Монография выполнена на материалах архивных источников с привлечением семейных воспоминаний и документов, содержит множество иллюстраций.
Закон природы — это то, что запрещено нарушать строго-настрого. Полиция неукоснительно следит, чтобы никто не вздумал летать со скоростью, превышающей скорость света, а также совершать иные преступления. Совершеннолетний нарушитель несёт уголовную ответственность. А что делать с тем, кто ещё мал?..
Любые виртуальные вселенные неизбежно порождают своих собственных кумиров и идолов. Со временем энергия и страсть, обуявшие толпы их поклонников, обязательно начнут искать выход за пределы тесных рамок синтетических миров. И, однажды вырвавшись на волю, новые боги способны привести в движение целые народы, охваченные жаждой лучшей доли и вожделенной справедливости. И пусть людей сняла с насиженных мест случайная флуктуация программного кода, воодушевляющие их образы призрачны и эфемерны, а знамена сотканы из ложных надежд и манящей пустоты.