Сатанстое - [74]

Это была правда, но мне невольно напрашивалось сравнение такого поведения Мэри Уаллас с откровенным и чистосердечным признанием Аннеке, и я от души пожалел моего доброго, благородного друга.

ГЛАВА XXVIII

Как мало знаем мы, что мы есть, и как неизмеримо меньше знаем мы то, чем мы будем. Река времен течет беспрерывно и уносит один за другим наши мыльные пузыри, которые лопаются, едва родившись, а государства вздымаются высоко, как волны, чтобы снова их поглотила бездна.

Байрон

Герман Мордаунт заявил, что все могут спать спокойно, так как установлен ночной дозор. Но в Равенснесте было теперь так много народу, что трудно было найти местечко, где бы можно было кинуть охапку соломы, которая должна была служить нам постелью. Впрочем, мы до того устали, что, несмотря на все пережитое за этот день, кое-как приткнулись и заснули как убитые.

Было около трех часов ночи, когда Язон Ньюкем разбудил меня и других мужчин. В несколько минут все были на ногах и вооружены.

Так как индейцы вообще совершают свои нападения перед рассветом, когда обыкновенно сон у человека крепче всего, то это распоряжение Германа Мордаунта не удивило никого. Пока он стоял, наблюдая за тем, что происходило за стенами форта, мы все собрались во дворе и ожидали его распоряжений; нас было двадцать три или двадцать четыре человека.

Язон прекрасно исполнил возложенное на него поручение, то есть разбудил всех мужчин, не потревожив сна ни одной женщины; очутившись возле бывшего педагога и теперешнего мельника, я похвалил его за ловкость, проявленную им в данном случае. Между нами завязался разговор.

— Я полагаю, Корни, что эта война может повлечь за собой некоторые изменения в правах владения участками!

— Не вижу, каким образом это может случиться, мистер Ньюкем, если только вы не рассчитываете, что французы отнимут у нас эту колонию, что весьма невероятно!

— Я не думал о французах. Но разве гуроны не завладели в данный момент всей этой землей, кроме форта? Надеюсь, против этого спорить нельзя?! Если же мы прогоним их и вновь овладеем этой землей и нашими участками, то это будет, так сказать, вновь отвоеванная земля, а завоевание дает право завоевателю на завоеванную территорию, так сказано в законах!

Эту речь Язон клонил к тому, чтобы утвердить свои права собственности на мельницу и участок, арендованный им у мистера Мордаунта. Это было задумано Язоном для того, чтобы лишить Мордаунта его собственности и присвоить этот мельничный участок себе.

Однако мне не удалось ничего возразить ему на это, так как явился мистер Мордаунт и стал разъяснять нам план зашиты нашей цитадели. Как и следовало ожидать, индейцы прибегли к единственно возможному, при отсутствии артиллерии, плану атаки: они готовились поджечь ограду и ворваться в дом и с этой целью в продолжение всей ночи собирали горючий материал и сваливали его у самой деревянной ограды почти на всем ее протяжении.

Работа эта велась очень остроумно. Один из наиболее ловких, смелых и проворных индейцев подбирался к самой стене вплотную и, присев там на корточки так, чтобы быть совершенно недоступным глазу неприятеля, принимал поданные ему на длинном шесте корзины с горючим материалом — сосновыми шишками, валежником и тому подобным — и раскладывал их под стеной. Для большей успешности работы товарищи поджигателя выстроились в два ряда, один ряд внизу, на ровном месте, другой — на скалах, на которых был построен форт, а остальные доставляли материал из леса, насадив корзины на шесты, затем передавали их следующей группе, а те в свою очередь — главному поджигателю. Таким образом, все стояли на своих местах, не теряя времени на ходьбу или беготню взад и вперед, — и работа шла бесперебойно, как бы с помощью механизма.

Эту ловкую махинацию открыл Сускезус; часовые же ее проглядели. Зная нрав индейцев, а в особенности зная Мускеруска, он был уверен, что ночь не пройдет у них в бездействии. Самым слабо защищенным местом цитадели была, несомненно, сторона, обращенная к скале, где имелась лишь невысокая деревянная стена да еще естественная защита, то есть скала, которая, однако, не могла считаться неприступной. Поэтому Сускезус нисколько не сомневался, что нападение будет произведено именно с этой стороны. Стоя здесь настороже, он заметил подготовку гуронов к поджогу, но, зная поспешность и нетерпеливость бледнолицых, не сказал об этом никому ни слова, пока гуроны не закончили почти всей работы. Если бы им помешали в самом начале, они измыслили бы что-нибудь другое, быть может, такое, что труднее было бы заметить и что ускользнуло бы от внимания осажденных; теперь же, предоставив им тратить свои силы на эту работу, Сускезус мог всегда успеть предупредить Мордаунта о намерении гуронов и в последний момент помешать осуществлению их плана.

Сейчас предстояло решить, как нам поступить: попытаться ли застрелить смельчака-поджигателя и затем сделать вылазку, чтобы уничтожить его работу, или же дать ему поджечь и затем только показаться неприятелю?

В стене накануне была проделана маленькая бойница, через которую можно было видеть груду материала для поджога, и я побежал к этой бойнице посмотреть, что происходило за стеной. Бойница находилась на уровне второго этажа дома, и хотя ночь была темная, но груды хвороста и шишек, сложенные у самой стены под бойницей можно было различить, так же как и фигуру индейца, который в тот момент, когда я выглянул из бойницы, присев на корточки, старательно поджигал еловые шишки. Гурт был возле меня, и мы оба с напряженным вниманием следили за гуроном; у нас под рукой был достаточный запас воды, чтобы при желании залить огонь, прежде чем он успеет охватить слишком большое пространство.