Сатанисты XX века - [250]
Не менее ясно видели невольные зрители адского жертвоприношения и гранитный треугольный камень, лежащий посреди капища, — с выдолбленной на его поверхности фигурой как бы распятого человека и громадным золотым сосудом, стоявшим у нижнего конца треугольного камня там, где оканчивается глубокий жёлоб для стока жертвенной крови.
Торжественное «сатанослужение» уже началось.
По капищу носились клубы зеленовато-жёлтого, сильно пахучего курения, подымающиеся из бесчисленных сосудов, разбросанных повсюду. Одуряющее и возбуждающее благовоние смешивалось с острым запахом больших чёрных свечей, горящих зелёным пламенем в высоких шандалах, изображающих то людей, то животных, в самых неприличных отвратительно-грязных позах.
Бесчисленные лампады, серебряные и золотые, украшенные драгоценными камнями и сверкающие пёстрой эмалью, освещали разноцветными огнями фигуры каменных и металлических истуканов, причудливых чудовищ, каких вызывает из ада бред белой горячки. Но здесь перед этими чудовищными истуканами падали ниц мужчины и женщины, перед ними воздевались руки «молящихся», им возжигали свечи и кадили каким-то красным дымом из сосудов, от неприличной формы которых краску стыда залила лица честных женщин, ставших случайными зрительницами этих мерзостей.
Гермина крепко сжала руку Матильды. Ей казалось, что она спит и бредит. Широко расширенными, испуганными глазами глядела она на толпу народа, наполнявшую капище. Тут были мужчины и женщины, даже дети, частью наряженные в фантастические костюмы, напоминавшие оперу «Аида» или драму «Соломея», частью полураздетые или даже совсем обнажённые. И все они, — мужчины, женщины и дети, белые, чёрные и метисы, пели громкий гимн сатане, возмутительные слова которого, полные бешеной ненависти к извечному победителю духа тьмы — Христу Спасителю — явственно долетали до ушей невидимых слушательниц.
— Матильда, Матильда! Что это такое? — шептала, откидываясь назад, Гермина.
Одуряющие запахи проникли в верхний подземный ход, заставляя болезненно биться сердца и кружиться головы.
Гермина снова нагнулась над решёткой. До её слуха донёсся тихий женский голос, показавшийся ей знакомым.
Посреди капища стояла Луиза.
Леди Дженнер, не ожидавшая ничего подобного, не вскрикнула только потому, что рука Матильды быстро легла на её губы. Но взгляд Гермины выразил такой безумный ужас непонимания, что Матильда произнесла едва слышно шёпотом:
— Ради Бога, молчи, Гермина! Не погуби себя и нас. Помни, что один звук может привлечь внимание злодеев и тогда уже ничто нас не спасёт.
Гермина с трудом дышала, силясь побороть волнение.
— Но ведь это Луиза! Моя Луиза! Как она сюда попала? — растерянно повторяла она, не отрывая глаз от страшной сцены, разыгрывавшейся внизу. — В капище? Как она сюда попала?
— Так же, как и я! — ответила Матильда торопливо. — Её похитили так же, как и меня…
Гермина сделала резкое движение, но Матильда снова прошептала:
— Ради Бога, молчи, Мина, если не хочешь погубить всех нас. Её всё равно не спасёшь.
Фигура бедной Луизы была ясно видна наблюдающим сверху. Несчастная девушка была уже «приготовлена» для дьявольского жертвоприношения. Совершенно обнажённая, она была прикрыта громадным пурпурным плащом, расшитым какими-то кабалистическими знаками из чёрного бархата и золота. На распущенные длинные волосы обречённой надет был символический венок из тринадцати ядовитых растений, а в руки вложен букет из семи зелёных веток.
Два жреца сатаны стали возле неё. Лица их не были замаскированы, и в одном из них Матильда узнала одного очень богатого квартерона, просившего её руки года четыре тому назад.
Она тяжело вздохнула, узнавая одного за другим присутствующих сатанистов, которым ещё недавно пожимала руки «в обществе», считая их своими добрыми знакомыми. С ужасом спрашивала она себя, где же граница распространения отвратительной секты, к которой, казалось, принадлежал весь город? Как Господь терпит существование подобного города?
Как бы в ответ на этот вопрос раздался тихий, но внятный рокот — грозный голос вулкана, предвестника гнева Божия…
А внизу страшная драма шла своим порядком.
«Обречённую» подвели к жертвенному камню, украшенному гирляндами из тех же, посвящённых сатане, цветов и растений, и сдёрнули с неё плащ. Глухой ропот пронёсся по подземному капищу, напоминая рыкание дикого зверя, завидевшего лакомую добычу.
Кровь похолодела в жилах невольных свидетелей этой адской сцены.
Бедную девушку подвели к жертвенному камню.
— Не гляди, Гермина, не гляди! — боязливо прошептала Матильда.
Но несчастная леди Дженнер уже не могла отвернуться от ужасного зрелища, не могла даже закрыть глаз, какой-то непостижимой силой пригвождённых к решётке, сквозь которую ясно видны были мельчайшие подробности адского жертвоприношения.
Она видела, как Луиза опустилась на роковой камень, как отделился один из жрецов и неслышными шагами приблизился к распростёртой жертве, которую удерживали четыре полуобнажённых женщины с сверкающими глазами и бледными лицами вакханок, опьянённых кровью. Она видела, как над распростёртым телом несчастной девушки поднялась рука со сверкающим ножом и как лезвие скрылось в белой груди, из которой фонтаном брызнула алая струя, стекая в широкий золотой сосуд, подставленный отвратительной старухой с лицом ведьмы и глазами голодного волка.
Единственным источником знаний о личности апостола Павла являются Послания, адресованные различным христианским общинам, им основанным. Хотя атрибуция большинства их в настоящее время не связывается с именем апостола, тем не менее, о шести из них можно говорить в качестве достоверных. Основной мотивацией предлагаемой книги послужила попытка понять личные психологические обстоятельства, определявшие двигавшие Павлом устремления. Единственными материалами, на основе которых можно бы было попытаться это сделать, являются достоверные Послания.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.