Сатанинские игры - [27]

– Ха, – медленно произнес Эдзел, – ха.

– Чудак, ты же можешь без помех медитировать, закалять, так сказать, свой аскетизм! Я тебе просто завидую. Я бы даже хотел оказаться на твоем месте. Ну ладно, сиди. Я отправляюсь в «Сириндипити». До скорого. – Ван Рийн исчез.

Эдзел долго лежал не шевелясь.

Но у меня же были доказательства, думал он, ошеломленный всем случившимся. Те пленки, те анализы, которые я взял у Дэвида в замке… как мне и было приказано… доказательства того, что ему в самом деле промыли мозги. Я передал все материалы Старому Нику, когда он попросил. Это было перед посадкой. Я так думал, что он найдет им лучшее применение. Ведь они оправдывают все мои действия. Люди ведь испытывают панический ужас, даже когда просто слышат о насилии над личностью. А тут у меня в руках были прямые доказательства!

Но он – мой хозяин, которому я доверял, – даже не обмолвился о них!

Когда Чи Лан и выздоровевший Фолкейн возвратятся, от них потребуют свидетельских показаний. Но без физических доказательств, которые добыл он, Эдзел, их словам вполне могут не поверить, пускай даже они будут утверждать то же самое и под воздействием какого-нибудь гипноза.

В общем, ситуация – хуже некуда. Как не верти, а от того факта, что в схватке были убиты несколько разумных существ, никуда не деться. (Откровенно говоря, Эдзел особых угрызений совести не испытывал, хотя в сравнении с каким-нибудь там жителем одного из беспокойных приграничных районов мог считаться чуть ли не невинным младенцем. Это ведь была пусть маленькая, но война, то есть способ разрешения конфликта, который иногда считался приемлемым. Нападение на вооруженных до зубов охранников, защищавших похитителей твоего товарища, выглядело бы тогда сущей ерундой в сравнении с освобождением его из плена. Но вся беда заключалась в том, что по законам Содружества войны между частными лицами или фирмами не допускались.)

Правда, возможность, что власти посмотрят на это нападение сквозь пальцы, пока не исключена, – но только если им предъявят доказательства промывки мозгов. И если Чи Лан с Фолкейном вернутся и расскажут, как все было. А не вернуться они могут очень запросто. Ведь эти неизвестные, для которых старалась «Сириндипити», вполне могут убить их. Почему ван Рийн не позволил мне улететь вместе с ними? Почему, почему, почему?..

Раз уж он остался один, его могли бы и отпустить на поруки. Тогда стало бы ясно, что его нападение на замок, пусть и незаконное, не было беспричинным. Тогда «Сириндипити» рухнула бы – ибо клиенты наверняка перестали бы доверять этой фирме.

А вместо этого ван Рийн скрывает доказательства и отправляется торговаться с похитителями Фолкейна!

В крошечной камере Эдзелу было не по себе. На звездолете места немногим больше, но зато там знаешь, что тебя окружают звезды. А здесь – стены, за ними другие, за другими третьи, и так до бесконечности.

О вы, буйные пираты Зарлаха! О, гулкий топот копыт, свежий ветер, горы в призрачно-голубой дымке! О, костры на вечерней заре! Древние песни, древние танцы, родство душ, что сильнее кровного родства! Дом – это свобода. Корабли, дальние странствия, новые планеты, веселый смех. Свобода – это дом. Неужели ван Рийн продаст меня?

Неужели я позволю ему сделать это?

9

Пыхтя как древний паровоз, Николас ван Рийн ворвался в помещение, где располагалась дирекция «Сириндипити». Ему уже приходилось иметь дело с этой фирмой. Но тут он не бывал никогда и не слышал, чтобы сюда был разрешен доступ кому-либо еще, кроме владельцев «СИ».

Если не считать размеров помещения, то все здесь было точно так же, как и в консультационных офисах фирмы. То же холодное сочетание тех же дорогих отделочных материалов, тот же яркий свет, исходящий от флуоропанелей. Правда, здесь имелся большой круглый стол, вокруг которого могли усесться несколько человек; на нем громоздились различные переговорные и вычислительные устройства.

Жарковато у них тут, пожалуй, подумал ван Рийн.

Владельцы «СИ» – те из них, кто остался на Луне – выстроились по ту сторону стола. Прямо напротив ван Рийна с безучастным видом стоял Ким Юн Кун. Его мнимое равнодушие, равно как и напускное безразличие Анастасии Герреры и Евы Латимер, не могли обмануть торговца. Тея Белдэниэл, несмотря на темные круги вокруг глаз, заострившиеся черты лица и дрожащие руки, все-таки не очень напоминала женщину, в замок которой всего лишь несколько часов назад ворвался дракон.

Ван Рийн остановился. Внимание его привлекли двое притулившихся к стене существ: двуногие, четверорукие, хвостатые, покрытые серым мехом, одетые в одинаковые кольчуги и вооруженные современными бластерами. Желтые глаза, сверкавшие из-под напоминавших рога костяных выростов, придавали их грубым лицам злобное выражение.

– Зачем вы притащили сюда этих головорезов с Горзуна? – поинтересовался он. Полы плаща его распахнулись, когда он широко развел руки, а потом положил их на свои лилового цвета кюлоты в обтяжку. – Оружия у меня при себе нет. Я пришел к вам один, невинный как голубь мира. Разве таких голубей опасаются?

– Полковник Мелкарш командует патрулями, охраняющими наш замок снаружи, – ответил Ким. – Капитану Уругу подчиняется охрана внутри замка и, следовательно, все слуги. Они представляют здесь своих подчиненных, с которыми так жестоко обошлись ваши агенты.