Сатанбургер - [10]

Затем, совсем как настоящий сторожевой пес, Джон набрасывается на нарушителя, разливая его меганапиток. Джин взвывает и сломя голову несется по улице, преследуемый рычащей человекособакой.

Гроб наклоняется, чтобы забрать деньги за аренду, которые лежат как раз около двери, в конверте с двумя цветками, карандашом, обрезками бумаги и остатками завтрака, на президентских лицах с банкнот красуются улыбочки, нарисованные синей ручкой.

Голая собака впивается в ногу Джина и валит его на землю, награждая бесчисленными царапинами.

Двойник Абрахама Линкольна приближается, чтобы спасти молодого человека от дальнейших повреждений, бьет Джона-собаку по башке свернутой газетой, это выводит пса из себя, он оборачивается, впивается в штанину карлика и отшвыривает его в сторону.

Джин уносит ноги.

Гроб строит обеспокоенное лицо – этакий недоумевающий сторонний наблюдатель – и смотрит, как Джон гонит псевдо-Линкольна вниз по улице, рыча и кусая за лодыжки.

Вернемся ко мне:

Оказывается, я читаю сборник комиксов «Расчленитель» около углового магазинчика (тут продают ликеры) и не знаю, как сюда попал. Расчленитель, кружась, падает со страницы и прячется за журнальной стойкой, которая напоминает мне трансформер.

Христиан и старушка Нэн обшаривают полки в поисках хорошего дешевого ликера.

– Чего ты хочешь? – спрашивает Христиан, водя рукой по животу Нэн.

– Не знаю. Все так дорого.

– Просто выбери что-нибудь. Ты можешь себе это позволить.

– Ты вдруг так заторопился.

– Укуси меня.

Она кусает его за мясистую часть плеча, и он хохочет. Потом она выбирает для него бутылку «Форкс Гам».

– Виски? – он удивлен ее выбором. Обычно она пьет миндальный ром.

Христиан идет к кассиру, мужчине с темными волосами и блондинистой бородой, который никогда не спал с женщиной моложе 40 и который в данную минуту читает газету.

Христиан ставит бутылку на прилавок и подает свое удостоверение.

Кассир поднимает глаза от газеты.

– Восемь, – произносит он.

Нэн кидает ему скомканные купюры. Продавец осматривает их и швыряет обратно.

– Извините, такие я не принимаю. – И возвращается к своей газете.

– Это почему?

– Я не принимаю американские деньги.

Христиан и Нэн несколько минут глазеют на него.

– Почему вы не принимаете американские деньги в американском магазине? – наконец спрашивает Христиан.

– К вашему сведению, этот магазин находится не в Америке, а в Новой Зеландии.

– Да нет же, он находится в Америке.

Кассир сминает газету.

– Разве вы не прочитали табличку?

– Какую табличку???

Кассир перемахивает через прилавок к стеклянной двери и срывает с нее маленький листочек, на которым маркером написаны слова:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В НОВУЮ ЗЕЛАНДИЮ

Потом он снова прилепляет листок к двери.

– Очень смешно, – стонет Христиан.

– Я не шучу. Земля под этим магазином принадлежит Новой Зеландии.

– Кто же спорит.

– Гавайи находятся не на территории Штатов, но все равно считаются частью страны.

– Да, но Гавайи окружены водой, а не другим государством.

– Слушай, Умник, этот магазин принадлежит мне, и он будет находиться в той стране, которую выберу я! Я передумал, я больше не хочу находиться в Новой Зеландии. – Он перечеркивает старую надпись и пишет:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ВЕНЕСУЭЛУ

Кассир явно собой гордится.

– Ну вот. Теперь мы в Венесуэле. И вы не можете купить это виски, если не заплатите венесуэльскими деньгами.

Тут встревает Нэн. На ее лице мы читаем «как меня это достало».

Она бьет кассира в лицо кулаком. Он кричит и падает.

– Ты сломала мне язык, – взвывает мужик.

Нэн берет деньги и виски и направляется к двери.

– И что ты теперь сделаешь? Позвонишь в венесуэльскую полицию?

Кассир истекает кровью.

* * *

Когда мы выходим из магазина, то обнаруживаем, что солнце уже готово сдать дела ночи и отправиться домой к жене и детям, которые сидят и ждут его за столом с крабовыми палочками и салфетками на столешнице, украшенной цветами.

Переваливаясь через горизонт, солнце случайно натыкается на горную цепь и поджигает весь пейзаж.

Закат превращается в лес пламени с красно-рыжими всполохами, откуда дымящиеся демоны украдкой тянутся к облачной стране. Условная растительность и лесные жители умирают, корчась от отвращения. Но мистер Солнце только и может, что сказать:

– Прошу прощения за поджог. Завтра постараюсь быть аккуратнее.

[СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ] ИСТОРИЯ ОЖИВАЕТ

* * *

Склад выплевывает порцию слизи на прохожего и предается своей ежедневной угрюмой рутине: погружая фундамент в землю. Когда прохожий настаивает, чтобы склад извинился, он лишь машет ему деревянным пальцем и обзывает его болваном с отвисшими сиськами.

Однако склад не осознает, что поблизости находится группа горгулов. Горгулы – это раса пришельцев, которые выделяют остатки пищи через груди, которые работают как ягодицы. Также имеется отверстие – анальное – между грудными холмами, которое выпирает над туалетом для акта дефекации. Другими словами, их сиськи отвисают. Горгулы не обижаются на ругательство складского помещения, поскольку не знают ни английского, ни языка, на котором говорят складские помещения; но даже если бы они понимали, то все равно не обижались бы, поскольку обливание дерьмом (неофициальный термин) – приемлемая в их культуре и обществе форма общения. В переводе с горгульского фраза «обливание дерьмом» означает «свобода дефекации».