Сатаки и я - [20]

– Я не хотела тебе об этом говорить.

– Нет, ты должна сказать, – ответил я.

– Ну, так слушай. Дело в том, что Три Бизона, великий вождь кайна, стал все чаще и чаще заходить в наш вигвам. И в то время, пока он разговаривает с моим отцом, он смотрит на меня и следит за каждым моим движением. Апси, я его боюсь – он смотрит на меня такими жаждущими глазами...

– Нет, ты ошибаешься, – небрежно сказал я, хотя в мое сердце, как удар ножа, вошел неожиданный и безмерный страх. – Ты же знаешь, что у этого человека уже есть два вигвама – в них живут двадцать его жен, и обо всех он должен заботиться. Зачем ты ему?!

– Но если он захочет взять меня к себе, мой отец ему никогда не откажет. Три Бизона богат и могуществен. О, Апси, как я боюсь!

– Но он ничего еще не говорил. Даже если дело обстоит так, как ты думаешь, он может еще долго ничего не предпринимать. А завтра ночью твой брат и я уходим в поход против Раскрашенных в Голубое. Мы быстро вернемся с одним, а может быть, двумя или тремя их знаменитыми серыми жеребцами. Тогда твой отец, без сомнения, разрешит нам сделать то, что мы хотим. Постарайся быть мужественной.

– Да. Я буду, буду мужественной. Но, пожалуйста, возвращайся поскорей! – отвечала она.

К нам подошла ее мать.

– Люди стали поглядывать на вас, – сказала она. – Лучше, если вы закончите ваш разговор.

И мы расстались.

На следующее утро, когда лагерь уже был разобран и мы с братом пригнали наш большой табун, неожиданно прискакал кроу Красное Крыло. Мой отец подружился с ним во время переговоров с белыми. Они часто вместе пировали и курили трубку, и кроу в знак дружбы подарил отцу несколько лошадей.

Улыбаясь, Красное Крыло сказал знаками моему отцу:

– Друг мой, теперь мы расстаемся. Я очень сожалею, что теперь долгое время мы не сможем вместе пировать и курить трубку.

– Твои мысли – это мои мысли. Я также огорчен, что мы должны расстаться, – ответил мой отец.

– И раз мы теперь пойдем в разные стороны, я прошу тебя дать мне что-нибудь такое, что бы напоминало мне о тебе.

– Скажи что – и это будет твоим!

Кроу указал на моего жеребца, добытого у Раскрашенных в Голубое, и заявил знаками:

– Вот что я хочу.

Мой отец в удивлении ударил себя рукой по губам:

– Отдать тебе то, что мне не принадлежит?! Эта лошадь моего сына, и я не могу распоряжаться ею. Возьми любую другую.

Кроу посмотрел на меня. Я покачал головой и знаками передал, что не могу подарить ему жеребца, потому что он – выкуп за мою будущую жену.

Глаза кроу засверкали, он свирепо уставился на моего отца и яростно передал знаками:

– Скряга! Лжец! Я тебя ненавижу!

– Забери обратно тех лошадей, которых ты дал мне, – быстро ответил ему мой отец.

Кроу щелкнул перед ним пальцами правой руки – это был знак, выражавший крайнее презрение, и, резко повернувшись, помчался от нас, как стрела.

– Давай отгоним обратно в его табун тех лошадей, которых он нам подарил, – предложил я.

– Нет, пусть он сам за ними приедет, если захочет взять их обратно, – ответил мой отец.

Этот человек за лошадьми не приехал. Мы увидели, что кроу поехали вверх по долине в свою сторону. Вслед за ними выступили мы, сразу же за нами – кайна. Вечером мы разбили свой лагерь, на Их Сокрушила Река [32], довольно далеко от Большой реки.

Наступила ночь. Я повесил за спину сумку с луком и колчан со стрелами, на бок – сумку с припасами, которые мать подготовила для меня, взял свое ружье и пару веревок, вышел из вигвама и стал ждать Маньяна. Скоро пришел и он, хорошо снаряженный для долгого пути. Мы осторожно вышли из лагеря и направились на запад, прямо через прерии. Я так и не смог еще раз поговорить с Сатаки, с прошлого вечера я даже ни разу ее не видел...

Мой друг нарушил затянувшееся молчание:

– Я забыл сказать тебе, Апси. Она велела передать тебе следующие слова: «Все время молись Бизоньему Камню. Когда встретишься с врагом, будь осторожен. И скорее возвращайся ко мне».

Это ненадолго подбодрило меня, но вскоре беспокойство опять овладело мною, и я спросил Маньяна:

– Что ты думаешь о великом вожде кайна – Три Бизона, который часто посещает твоего отца?

– Да, он бывает у нас, а в чем дело?

– Сатаки говорит, что он все время смотрит на нее, когда гостит в вашем вигваме. Она уверена, что он хочет взять ее в жены.

Маньян рассмеялся.

– Этот человек не стал бы попусту тратить столько времени. Сатаки думает, что каждый мужчина, который приходит в наш вигвам, жаждет ее. Она их всех просто боится.

Я улыбнулся в ответ, но тягостное предчувствие беды не оставляло меня. Я просил Солнце, свой Бизоний Камень выручить нас и помочь нам совершить то, чего мы хотим.

В страну Раскрашенных в Голубое вело несколько путей, и нам нужно было выбрать, каким из них следовать. Самым прямым был путь через верховье Большой реки, и мы сначала хотели пойти этим путем.

Но потом мы переменили решение – ведь вражеское племя, которое Желтый Волк и его большой военный отряд изгоняли с наших равнин, могло и не уйти за горы. Вполне возможно, что, выждав некоторое время, оно снова вернулось, чтобы убить побольше наших бизонов. Поэтому мы отправились в юго-западном направлении, снова преодолели горы Белт и пошли к Другой Медвежьей реке, от истоков которой изгнал Раскрашенных в Голубое Желтый Волк.