Саша, Володя, Борис... История убийства - [5]

— К сожалению, такой возможности у нас нет.

— В каком отеле вы остановились? — вдруг вступил в разговор молчавший до сих пор Марк.

— В “Шератоне”.

— На чье имя снят номер?

— Моей жены, — сказал я. — У нее другая фамилия.

— Мы знаем, она была у нас утром. Думаю, вы преувеличиваете опасность. “Шератон” — американский объект, а мы находимся в мусульманской стране. Здесь возможны теракты, так что к безопасности в “Шератоне” относятся серьезно. Я хотел бы поговорить с г-ном Литвиненко наедине.

И предвосхитив мой вопрос, добавил:

— Перевод нам не потребуется.

Саша кивнул, и мы вышли из бокса. Консул отвел нас на вахту, вернул документы и, пожелав успеха, распрощался. Я повел Марину и Толика в гостиницу. Мы молча шли по пустынной улице мимо загородки для турецких соискателей виз. Хотя консульство закрылось, движение по-прежнему было перекрыто. Из-за деревьев выглядывали верхние этажи домов. В одной из этих квартир, подумал я, наверняка прячутся российские шпионы — они смотрят на нас в бинокль, фотографируют через телеобъектив. Может, у американцев все-таки хватит ума отвезти Сашу в отель в закрытой машине?

МАРК ПОЗВОНИЛ ТОЛЬКО к вечеру, часа через четыре: “Можете забирать своего друга”.

От гостиницы до посольства рукой подать. Но Саша был не готов сразу предстать перед Мариной.

— Пусть он нас чуть-чуть покатает, — сказал он, забираясь на заднее сиденье желтого турецкого такси, — мне надо прийти в себя.

— Что так долго? — спросил я, не выдержав затянувшейся паузы.

— Меня долго кололи.

— Как кололи? — не понял я.

— Ну, раскалывали. Мы по телевизору разговаривали с Вашингтоном. С той стороны сидел мужик, кстати, на тебя похожий, по-русски — без акцента. И с ним целая команда. Сначала меня проверяли. Зададут вопрос, потом бегают, сверяют. А потом он от меня часа три информации добивался. Я, говорит, хочу тебе помочь, но мне надо хоть что-нибудь иметь, чтобы я мог за тебя просить, не могу же я идти наверх с пустыми руками. В общем, вполне стандартный подход.

— Ну и ты?

— Да я вспомнил одну вещь. Не хотел говорить, а потом думаю, черт с ними, скажу. Мне нечего терять. Он прямо подпрыгнул, когда услышал, говорит: “Все сходится. Сэнк ю вери мач”.

— Зачем же ты это сделал, Саша? Ведь Джозеф предупреждал: ничего им не давать, пока не получишь гарантий. Они тебе хоть что-нибудь пообещали?

— Да нет, сказали — иди в гостиницу и жди. Теперь будь что будет.

Сашино напускное безразличие плохо скрывало его внутреннее напряжение. Я попытался представить себя на его месте — быть целиком во власти человека на экране и лихорадочно соображать, что лучше: держать язык за зубами и делать вид, что знаешь кучу секретов или сказать им все, что знаешь, и будь что будет? Интересно, что же заинтересовало американцев? Но я не стал давить на Сашу, на сегодня с него хватит. Захочет, скажет сам.

НАШ УЖИН в тот вечер представлял собой грустное зрелище. Толик капризничал, Саша молчал, что-то обдумывая, Марина и я поддерживали разговор на отвлеченные темы. Раньше или позже, но мне нужно было возвращаться домой. На самом деле, в кармане у меня лежал билет в Нью-Йорк на следующее утро, но у меня не поворачивался язык им об этом объявить.

Вдруг Саша сказал:

— Нас уже пасут. Видишь мужика с газетой за стойкой в баре. Он сидел в холле на этаже, а потом спустился сюда. Сейчас проверим.

Саша вышел из-за стола и пошел в туалет. Мужик повернулся так, чтобы видеть дверь туалета. Саша вышел, направился в фойе. Мужик снова переместился, чтобы держать его в поле зрения.

— Придурки. С такой наружкой меня бы давно с работы выгнали, — сказал Саша, вручая мне газету, которую подобрал в холле, чтобы его прогулка выглядела естественно. — На, почитай.

— Я мельком бросил взгляд на первую страницу. Это была местная газета на английском языке “Туркиш Таймс”. Заголовок на полполосы гласил: “Облава на Русских”. Статья сообщала, что в Турции находятся двести тысяч русских с просроченными визами, многие связаны с проституцией и переправкой нелегальных эмигрантов в Европу, и власти их отлавливают и депортируют в Россию. “Ну прямо в точку, — подумал я. — Хорошо, что Саша не читает по-английски”.

— Как ты думаешь, этот мужик один? — спросил я.

— Один, иначе не бегал бы за мной с этажа на этаж. Ночью больше и не требуется — ведь мы никуда не денемся из гостиницы. Наверное, нас засекли у посольства. Они ведь наблюдают за посольствами; точно должны были засечь. Надо отсюда уходить.

Мы переглянулись и сказали одновременно: “Хорошо, что мы не сдали машину”.

— Марина, возьми у Алекса ключ от его комнаты, только незаметно, — сказал Саша. — Иди в номер, будто вы пошли спать, собери вещи, перетащи к Алексу на восьмой этаж и жди там.

Марина зевнула: “Ну, ребята, пока”, и потащила за собой к лифту сонного Толика. Через полчаса поднялись и мы с Сашей. Мужик в баре остался на своем месте.

Номера были на разных этажах — седьмом и восьмом. Когда лифт остановился, наши взгляды встретились, и я увидел в его глазах панику: расстояние от лифта до комнаты ему предстояло преодолеть в одиночку, а это идеальный момент для нападения. Он вышел из лифта.