– Вы сошли с ума! Это – офицер, один из лучших в турецкой армии.
– Может быть, но он – сволочь.
Услышав это, дипломат вздрогнул.
– Что вы себе позволяете? Это – друг и союзник.
– Вы помните Бейази?
– Лейтенанта предателя? Да. Ну и что?
– У него был брат в тюрьме. Приговорен нынешним правительством к смертной казни. Бейази согласился помочь нам при одном условии: его брат должен быть освобожден. Этим занимался здесь присутствующий полковник Ататюрк. Сам я дал слово чести.
– Что ж, я уверен, что полковник сделал все необходимое.
– В некотором смысле, да. Брата Бейази расстреляли сегодня утром.
Дипломат побледнел. Полковник, который до этого не произнес ни слова, сдавленно заговорил:
– Я не мог поступить иначе… Этого требовала безопасность страны. Я требую от этого господина немедленных извинений, или я обращусь к своему правительству.
В этот момент подошел адмирал Купер.
– Уходите, – прошипел он. – Я полностью поддерживаю Его Светлейшее Высочество. Вы – человек без чести. Я разрешаю повторить вам мои слова кому угодно. Добавлю, что я не допущу, чтобы мы находились с вами в одном месте.
Турок покорно убрал оружие и, не прощаясь, направился к двери, оставив ошеломленного консула.
Он еще не оправился от шока, как гости покинули его. По правде сказать, полковник Ататюрк был, как местный Берия, и он расстреливал людей за более мелкие проступки…
***
DC 8 грациозно накренился, и Малко увидел Мечеть Султана Ахмета, поблескивающую в лучах заходящего солнца. Рядом с ним Кризантем вытянул шею, чтобы посмотреть на Стамбул.
– Хорошо, за работу, – сказал Малко.
Он развернул на коленях план. Это был будущий салон в замке Его Светлейшего Высочества.
– Дорогой мой, – обратился он к Кризантему, – если мне удастся еще несколько дел, вы станете управляющим самого прекрасного замка в Австрии. Тем временем принимайтесь за работу сами. Вот план работ на ближайшие три месяца.
Кризантем попытался улыбнуться: он ненавидел физический труд, но нужно было зарабатывать на жизнь.
При виде стюардессы у Малко защемило сердце. Она была похожа на Лейлу. На Лейлу, которую он забыл предупредить о своем отъезде.
