Сара Бернар - [11]

Она использует талант актрисы, чтобы соблазнять, и в то же время обогащает свой сценический образ теми интонациями и жестами, что необходимы ей в обществе — чтобы обольщать и очаровывать. Способная упасть в обморок, когда ей станет скучно, она без колебаний может сыграть на своей кажущейся слабости здоровья, чтобы взволновать своих обожателей, произвести на них сильное впечатление. Так, она признается Мари Коломбье, что ничего не стоит харкать кровью, уколов десну шпилькой, спрятанной в носовом платке, чтобы растрогать наиболее чувствительных мужчин, когда ей потребуются деньги. Искусная фокусница, она оттачивает свои таланты на окружающих ее придворных и постоянно забывает платить слугам. Те, устав дожидаться положенного жалованья, пускаются в бегство, забрав из квартиры все более или менее ценное. Тогда ее любовники общими силами снова полностью меблируют квартиру на свои средства. Ее жизнь, таким образом, течет под знаком авантюры, а о ее салоне говорят, что там никогда не скучают благодаря острому уму хозяйки. Кроме того, она пользуется успехом и как куртизанка — восхитительная, чарующая, непредсказуемая и всегда забавная.

Сара Бернар была всего лишь молодой актрисой, почти неизвестной широкой публике, когда Надар в 1864 году сделал серию ее портретов. Она предстает задрапированной в тяжелые ткани, делающие ее девой пылкой и печальной, существом таинственным и чувственным. Мастерскую Надара на бульваре Капуцинок посещали тогда писатели и артисты: Дюма, Оффенбах, Викторьен Сарду, который станет потом постоянным драматургом Сары, а также Гюстав Доре, иллюстратор и очень талантливый художник, встречались там в непринужденной богемной обстановке. На одном из самых известных портретов актрисы того времени изображена прекрасная молодая женщина с грустным взором. Она опирается на полуколонну, ее обнаженные плечи выступают из складок тяжелой ткани, напоминающей о пристрастии той эпохи к Востоку. На лицо ее мягко падает боковое освещение, и ни одна деталь не отвлекает нашего внимания. Никакой декорации, по сути, нет, в противоположность тому, что практиковалось тогда в других мастерских. Единственное украшение модели — серьга-камея в ухе.

Эти роскошные годы празднеств и упоения актриса делит с Мари Коломбье, которая позднее, в 1883 году, дабы отомстить великой Саре за отказ от нее после возвращения из первого турне по Америке, опубликует знаменитые «Мемуары Сары Барнум», книгу, которая вызвала скандал рассказом об интимной жизни актрисы и ее двойной игре в отношении мужчин, обеспечивавших ее. Имена персонажей изменены, но достаточно прозрачны для завсегдатаев гостиных той поры. Не обладая литературными достоинствами, эта маленькая книжка с дурным запашком порождает различные толки, что создает ей успех, но главный ее интерес в том, что она дает представление о галантной жизни той эпохи. Дамы полусвета, куртизанки завораживали мир литературы. Стоит прочитать лишь «Нана» Эмиля Золя, чтобы понять скандальную и романтическую притягательность этих женщин, предпочитавших свободу условностям и стремившихся к независимости. Эти женщины, существовавшие вне общества и его морали, эти ловкие обольстительницы, переходившие от одного богатого любовника к другому и зачастую разорявшие их, составляли основу жизни Второй империи. Впрочем, название, впоследствии выбранное Сарой Бернар для своих мемуаров, не только не оправдывает ожиданий, но и разочаровывает. Можно было предположить, что она приоткроет завесу над «двойной жизнью» актрисы и куртизанки, однако она придерживается своей театральной карьеры, проявляя заботу о целомудрии рассказа, что, возможно, объясняется ее тогдашней известностью.

Сара так и не отказалась от театра, куда возвращается в декабре 1865 года, согласившись играть в сказочном водевиле театра «Порт-Сен-Мартен» «Лесная лань» братьев Куаньяр. Речь, правда, шла лишь о том, чтобы без всякой подготовки заменить заболевшую актрису; Сара должна петь и танцевать, не обладая даром ни того ни другого. Однако этот удобный случай убеждает ее в необходимости искать настоящий ангажемент. В начале 1866 года она решается написать одному завсегдатаю гостиной матери — Камиллу Дусе, руководителю управления театрами в министерстве, чтобы попросить у него помощи и рекомендации. Результат этого письма не заставил себя ждать: Дусе добивается для нее встречи с Феликсом Дюкенелем, одним из директоров (второй — Шарль-Мари де Шилли) театра «Одеон». Тот предлагает ей ангажемент, который вскоре изменит ее жизнь.

ИГРАТЬ — ЗНАЧИТ НРАВИТЬСЯ: ЗАВОЕВАНИЕ ЛЕВОБЕРЕЖЬЯ. 1866–1871

Это женщина, настоящая женщина со всеми ее метаниями и контрастами!.. Со всеми ее крыльями и когтями! И льстивая, и нежная, и ласковая, и вероломная! И ловкость… и изворотливость ужа! Коварство и самоотверженность!

Викторьен Сарду

В 1866 году «Одеон» был вторым по значимости парижским театром, однако сильно отличался от «Комеди Франсез». Воистину институт Левобережья, это место объединяло молодежь, артистов и интеллектуалов, преклонявшихся перед Виктором Гюго, находившимся в изгнании после государственного переворота 2 декабря 1851 года