Сапфировый остров - [11]

— Хорошо, хорошо, — воскликнул купец. — Я зароюсь в кушитский изюм.

С этими словами он побежал прочь, отпихивая в сторону обоих жрецов.

— Думаешь, он действительно залезет в мешок с изюмом? — спросила Корделия.

Девушка не отрывала взгляд от пиратского корабля — но это не мешало ей краешком глаза следить за тем, что происходит на палубе.

— Не удивлюсь, если он даже ухитрится завязать узел изнутри, — ответил Копан. — Только это мало поможет бедняге, если корсары потопят судно. Что скажешь?

— Легкий и быстрый, — бросила Корделия. — Мародер. Такой не берет ни рабов, ни заложников, ни тяжелого груза. Только самое ценное.

— Странно, — заметил Конан. — Если нападаешь на купцов, надо позаботиться и о товарах. А нашим корсарам придется выбросить все — и шелка, и пряности, и зерно. Почти вся добыча окажется на дне моря. Бессмысленное нападение.

— Нет, — усмехнулась Корделия. — Если их цель — захватить в плен одного человека. Принца.

Глаза Конана превратились в холодные льдинки. Он понимал, что намерения пиратов далеко не так очевидны, как кажется его спутнице. Но в этот момент к ним подошел помощник капитана, и киммериец предпочел промолчать.

Северянин не знал, стоит ли доверять офицеру. Возможно, именно он продал секрет принца купцу Меламеду — и как знать, отчего тогда не предложить эту тайну еще и аргосским пиратам.

— Вы заплатили хорошие деньги, чтобы попасть на этот корабль, — сказал офицер. — И можете укрыться в каютах, как и все другие путешественники. Но…

Конан прервал его.

— Не нужно, — ответил он. — Я останусь на палубе. Сколько у вас орудий?

— Только два. Они расположены на носу. Мы можем установить по дюжине пушек на каждый борт. Но это значит сократить объем трюмов. Богач, которому принадлежит судно, никогда не согласится.

— Ну что же, — произнес Конан. — Два лучше, чем ничего.

Про себя он подумал, что два — это и есть ничего. Однако не имело смысла говорить подобное вслух. Киммериец сомневался, будто команда светится от боевого духа, и все же не стоило подрывать его.

— Где же твоя подружка? — спросил офицер. — Мне показалось, она тоже наемница. Или соглашается сражаться только за деньги?

— Она мне не подружка, — отвечал Конан, мысленно улыбнувшись при одной такой мысли. — А я не наемник. Лучше подумайте о том, что собирается делать принц.

Молодой человек не спешил прятаться в каюте, подобно другим. Он стоял в центре палубы, и двое шемитов помогали ему надеть тяжелый боевой доспех.

«Как нелепо, — подумал Конан. — Юноша должен знать, что его жизнь принадлежит не ему, а королевству. Нельзя бросаться в первую же драку только потому, что представился случай. Один удар меча, один арбалетный болт — и кто унаследует трон правителя?»

Сходные мысли, похоже, охватили и помощника капитана. Не потому, что он заботился о благе Сапфирового острова. Но местный король хорошо заплатил владельцу судна, и вряд ли будет рад, если сына доставят ему по кускам. Пусть даже ни один обрубок в дороге не потеряется.

Офицер поспешил к принцу, и начал что-то втолковывать.

— Не поможешь ему? — спросила Корделия. Девушка появилась на палубе так же бесшумно, как и исчезла.

— Только не я, — покачал головой киммериец. — Помню себя в возрасте принца. Тогда никто не мог отговорить меня от хорошей схватки, тем более, во благое дело.

— В детстве ты учился в школе гладиаторов, — ответила Корделия. — А этот красавчик изучал науки и философию в Шеме.

— Вряд ли вся мудрость мира поможет ему в этом сражении, — согласился Конан. — Но своего решения он не изменит.

Северянин оказался прав. Помощник капитана, энергично жестикулируя, пытался что-то объяснить юноше — очевидно, призывая к осторожности. Потом сдался, опустил голову и пошел прочь. В глазах королевича блеснуло торжество — он чувствовал, что одержал первую победу. «Как бы она не оказалась последней», — подумал Конан.

— На борту только две пушки, — сообщил он. — Насколько я могу судить, стреляют они недалеко. Корсары оснащены гораздо лучше.

— Тогда, — ответила Корделия, — нам надо уравнять шансы.

Девушка подняла арбалет, за которым спускалась в свою каюту.

— Эта игрушка сделана из ствола дерева-людоеда, — сказала она. — Болт летит дальше, чем ядро из любой корабельной пушки.

Аквилонка подняла оружие и прицелилась.

— Еще пара минут, — сказала она. — И кто-то на том корабле сильно удивится.

Конан осмотрелся. Он понимал, что два или три арбалетных болта не решат сражения. Команда торгового судна была готова сражаться до последнего — но что они могли сделать против хорошо вооруженных и опытных в бою пиратов?

С кормы подходили трое шемитов. Каждый из них нес длинное копье на черном древке. Не такой помощи искал киммериец — он знал, что в предстоящем бою эти трое не смогут спасти корабль, и только зря погибнут вместе с остальными защитниками судна.

Умереть в бою, или уцепиться за слабую надежду, что тебя возьмут в рабство, а там удастся бежать — вот что оставалось мореплавателям.

— Подсчитываешь шансы? — спросила Корделия, вкладывая первый болт.

— Здесь нечего считать, — отозвался Конан. — Если корсары знают свое дело, нам остается лишь зарыться поглубже в изюм, вместе с нашим приятелем-торговцем.